очень нудно 
86 
В ноздри ударил едкий запах вареного мяса, конского навоза, старых, подгнивших потников, прогорклого жира и болотных газов. Льющийся из окна свет стал серым, стены и потолок — черными. Слева на тело накатывались горячие призывные волны — манящие, возбуждающие, зовущие. И необходимость вырываться из вековечного покоя, подниматься, двигаться порождала в глубине души неутолимую ненависть…
«Вставать. Идти», — нестерпимой болью запульсировало в мозгу… и Олег почувствовал, как ударился лбом о стену, тряхнул головой, сгоняя наваждение. По телу пробежала щекотная волна, отпустила.
Ведун тряхнул головой еще раз, оглянулся. Пайцза сиротливо валялась на полу рядом с налатником, широко раскинув крылья. Олег мысленно провел прямую линию от нее к точке на стене, в которую уперся лбом, прикинул, как это должно наложиться на общую картину дома, распахнул дверь, сбежал вниз, в узкий — от силы две телеги рядом встанут — скорняцкий двор.
— Что с тобой, желанный мой? — встрепенулась Заряна, ощипывавшая на скамейке у хлева курицу.
— Какой желанный? — пожал плечами Середин. — Как там твой Троян? Женился или ждет?
— Ну его! Что за парень? Мямля трусливая. Вот ты — мужчина. И мечом владеешь, и колдовства не боишься, и женщину в беде не бросишь… — Девушка отложила курицу, подошла сзади, крепко обняла, прижимаясь к спине. — Ты послан мне богами. Разве я могу противиться их воле?
— Да уж, спокойной жизни боги мне не дают, — согласился Олег, оглядываясь на дом, определяя стену, в которую уткнулся, провел от нее взглядом прямую линию и тихо присвистнул: заданное направление пересекало весь город аккурат через детинец. И в каком именно месте на этой прямой может скрываться крохотный «зов», нанесенный маленькими буковками на клочок бумаги?
— Ладно, — кивнул ведун. — «Зов» — это колдовство. Значит, мой крест его должен учуять. Но это — если он в каком-то доме. А вдруг его в боярский детинец заныкали? Кто меня туда пустит?
— Что молвишь, миленок мой?
— Прогуляться мне нужно ненадолго. Дельце одно имеется.
— Обожди. Маменька уж снедь на стол носит. Юрика позвать велела, младшего моего, отец со Жданом после мастерской отмываются. Кушать сейчас будем. Я вот курицу ощипаю, и тоже пойдем… — Девушка разжала объятия и вернулась к работе.
Середин, после короткого колебания, решил отложить свой поход на потом — не на голодное же брюхо бродить? А то хозяйка делами займется — будешь до ужина с пустым желудком бегать.
Уже не раз останавливаясь у чужих людей, Олег успел твердо усвоить, что мужчина в доме хозяином являлся, если можно так выразиться, юридическим. Владел, зарабатывал, ремонтировал. Расходной же частью командовала всегда женщина, и самый суровый и властный хозяин, коли жена отлучалась по какой надобности, сидел не жрамши, но в амбар или погреб за едой не лез: то дело женское — как припасы распределить, что на какой день и час для еды назначить, что на праздники или просто на «как-нибудь опосля» отложить. Потому можно пренебречь приглашением к столу со стороны мужа, но коли позвала хозяйка — лучше не выпендриваться.
Скрипнула калитка, внутрь заглянула бледная с лица и совершенно седая бабка в засаленном тулупчике поверх длинного коричневого, грубо вывязанного свитера. Прокашлялась, опираясь на кривую клюку:
— Здрава будь, Зарянушка, счастливица наша. С возвращением тебя, красавица.
— Спасибо, баба Люба, — кивнула с лавки девушка. — Как твое-то здоровье?
— Ох, плохо, деточка, — вошла во двор гостья. — Ноженьки болят, хожу еле-еле.
— Так ты садись, баб Люб, — подвинулась Заряна. — Что же ты бродишь тогда, коли болят?
— Дык, милая, сказывали, колдуна ты с собой болгарского привела, веры не нашенской. Могет, такое… — гостья отерла губу морщинистой рукой, — могет, у него снадобье какое найдется, зелье целительное? Мне бы до Мары-то, хозяйки, на своих добрести-то, а?
Заряна перевела взгляд на Олега. Тот вздохнул:
— А что болит-то у тебя, бабуля? Колени, ступни, просто ноги?
— Ох, милай, колени совсем не гнутся, — опираясь на клюку, закивала старуха. — Уж пять годков, почитай, слушаться не хотят.
— Перец молотый у тебя есть, Заряна?
— Да, суженый мой. — И бывшая невольница, не обратив внимания, как передернуло от этих слов ведуна, забежала в дом.
— Ты, бабуля, как я перец наговорю, ступай домой, с жиром его хорошенько перемешай. Лучше всего барсучий для этого подходит, но на худой конец и свиной сойдет. Будешь колени на ночь мазать или перед тем, как куда идти соберешься. Поняла?
86 
