162 
Грэлэм вздохнул.
— Вы оставили Вулфтон в смятении, миледи. Ваша нянька так рыдала, что с трудом была в силах понять ваше послание к ней. Что же касается вашего письма ко мне… — Он пожал плечами. — Да, оно вызвало у меня желание выдрать вас, но очень нежно.
— Больше вы и пальцем ко мне не притронетесь, милорд!
Рыцарь поднял густую, намокшую от воды бровь и поглядел на Кассию.
— Я на твоем месте не был бы так уверен в этом.
Прежде чем Кассия успела ответить, он поднялся из ванны, и ее непослушный взгляд тотчас же оказался прикованным к его телу. У нее перехватило дыхание, потому что его мужское естество уже было готово действовать. Она рванулась прочь, прикрывая грудь руками.
— Ты прекрасна. — Его голос звучал тихо и нежно. — Я привык восхищаться женщинами, более щедро одаренными прелестями, но теперь они меня больше не привлекают.
Кассия почувствовала, как его руки гладят ее волосы.
— Какие мягкие. Ты подаришь мне дочь, Кассия, и она будет так же прекрасна.
— Прекратите, Грэлэм, пожалуйста. Я не хочу…
Руки рыцаря сжали ее бедра. Он нежно привлек жену к груди. Кассия не могла вырваться из его объятий и стояла неподвижно, стараясь не давать воли своим чувствам. Он не любил ее. Просто она была женщиной и вызывала в нем желание, как и любая другая.
— Отпустите меня, милорд.
К ее явному разочарованию, он сделал это.
— Может быть, у вас найдется ночная рубашка для меня?
Она молча покачала головой.
— Не важно. Я устал и хочу немного отдохнуть. Грэлэм крепко взял жену за руку и потянул к постели.
— Вам не удастся овладеть мною, кроме как силой, — выпалила Кассия, сопротивляясь. — Значит, вам по-прежнему совершенно все равно, что чувствует женщина?
Грэлэм глубоко и тяжело вздохнул.
— Я был не слишком нежным и любящим мужем тебе, — выговорил он медленно, поворачивая Кассию лицом к себе. — Но теперь все изменится. Видишь ли, жена, никогда прежде я не желал так женщину, как желаю тебя. Я не верил, что мужчина может любить женщину, и был не прав. Теперь я знаю, что мужчина может сдаться на милость женщины и при этом не утратить своей силы.
Грэлэм нежно погладил ее плечи и голос его приобрел необычную глубину:
— Я не знал нежности в своей прежней жизни, Кассия. Но теперь я уверен, что никогда не обижу тебя намеренно. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты вернулась со мной в Вулфтон.
Кассия смотрела на мужа, не осмеливаясь дышать.
— Но ты не можешь любить меня! — вскричала она, — Ты мне не веришь!
— Я бы доверил тебе свою жизнь! — сказал Грэлэм серьезно.
— Неужели Бланш наконец поведала вам правду?
— У меня нет никаких известий от Бланш.
— Тогда в чем же дело? Зачем ты говоришь мне все это? Ведь я обещала, что Бельтер будет принадлежать тебе! Мой отец может подтвердить мои слова. Ты хочешь, чтобы он это сделал?
Де Моретон чуть крепче сжал ее плечи.
— Для того, чтобы достигнуть взаимопонимания, ты должна научиться верить мне. Нет, не поднимай свой прелестный подбородок так вызывающе, я и так ценю его очень высоко. Ты готова поверить мне, Кассия?
Она, будто онемев, молча смотрела на мужа. Глаза ее были широко раскрыты и полны смятения.
— Сможешь ли ты простить мне всю боль, что я причинил тебе? Сможешь ли ты еще любить меня?
Кассия опустила голову под его настойчивым взглядом.
— У меня нет выбора — я обречена любить тебя. Но… но я ведь не Чандра! У меня нет таких талантов, как у нее!
Грэлэм привлек жену ближе к себе, и щека ее коснулась его груди. Она услышала его тихий смех. Муж ласкающим движением провел по ее спине:
— Однажды я сказал Гаю, что Чандра — принц среди женщин. Но я хочу принцессу, миледи. Хочу любить тебя, видеть, как ты улыбаешься, слышать твой смех, наблюдать, как твой животик полнеет оттого, что в нем растут наши дети. Я хочу слышать, как ты испускаешь крики и стоны страсти, когда мы вместе, родная. Поцелуй меня.
Кассия почувствовала, что сердце ее ширится от переполняющего его счастья, которое она еще минуту назад считала невозможным. Руки Грэлэма приподняли ее за ягодицы с пола, так что живот уперся в него. Он поцеловал ее очень нежно, слегка прикусывая ее нижнюю губу. И она чуть не задохнулась от радости, губы ее сами приоткрылись навстречу его поцелую.
Кассия чувствовала нетерпеливую дрожь его тела, истосковавшегося по ней. И груди ее тотчас же набухли желанием, будто заждались его ласк.
162 
