очень нудно 
70 
Покачнувшись, Дайнуолд прорычал еще с полдюжины ругательств и свалился с кровати на каменный пол, но не выпустил Филиппу из объятий, и она полетела прямо на него. Он попытался подняться, с размаху стукнулся головой о ее голову, резко откинулся назад и с глухим звуком ударился затылком о ножку стола.
Голова Дайнуолда дернулась на каменном полу, и он затих. Филиппа на мгновение похолодела, не сразу сообразив, что произошло, потом ее охватил такой страх, что она спрыгнула с Дайнуолда и приложила ладони к его груди. Сердце билось медленно и ровно. Она придвинула свечу поближе и осмотрела его голову. На левом виске вздувалась огромная шишка. Что ж, самовлюбленному развратнику это послужит уроком. Он решил взять ее во сне, чтобы она не смогла сопротивляться, да еще посмел обвинить в том, что она обольщает его! Филиппе захотелось стукнуть его еще раз, но она удержалась. Вместо этого она, скрестив ноги, села на каменный пол и положила голову Дайнуолда себе на колени. Прислонившись спиной к кровати, Филиппа ласково погладила его лоб. Она улыбнулась и положила руку Дайнуолду на живот, затем медленно провела по рельефно очерченным мышцам, позволив своим пальцам проникнуть в густую поросль темных волос внизу.
— Ты, упрямый негодяй, — тихо сказала она. — Что мне с тобой делать?
Он не отвечал и не шевелился. Девушка нежно спела ему французскую балладу, которой научила ее мать, когда Филиппе было четыре года. Потом умолкла и вздохнула. Намного важнее, что он с ней сделает. Она представила, какие колкости на нее посыплются, если Дайнуолд притворяется. А если нет, то он сможет догадаться, чем она занималась, пока он лежал без сознания. Филиппа заставила себя убрать руку.
— Девка, твой голос звучит, как мокрая тряпка, которой шлепают по бокам спящую лошадь.
— А, ты очнулся, — равнодушно проговорила она. — Один менестрель, который забрел в Бошам в прошлом году, сказал моим родителям, что у меня нежный, серебристый голос, как у голубки.
— Нежный, как у голубки? Этот парень врет еще наглее, чем Круки. — Дайнуолд умолк и погрузился в задумчивость, ибо наконец заметил, что голова его лежит у Филиппы на коленях, и если он повернет лицо, то сможет коснуться губами ее бархатистой кожи. Нет, он не должен этого делать; ему не нужна подачка за собственную слабость, пусть даже такая чудесная. И все же он повернулся…
Филиппа с шумом втянула воздух и оттолкнула Дайнуолда. Он застонал, и ей сразу стало жалко его. — Угомонись, не то набьешь еще одну шишку, — притворно суровым тоном сказала она.
Он снова застонал, на этот раз более артистично, и Филиппа сжала зубы, чтобы не рассмеяться.
— Теперь вставай. Ты же голый.
— Приятно, что ты это заметила. Впрочем, ты тоже. Дайнуолд с трудом поднялся на ноги и, пошатнувшись, рухнул на кровать.
Филиппа молча наблюдала за ним. Дайнуолд нарочито громко всхрапнул. Филиппа выругалась и накрыла его одеялом.
— Мне холодно, и если ты сейчас уйдешь, то из-за твоей жестокости я умру от водянки легких, жалобным голосом произнес Дайнуолд.
— Замолчи. Начал храпеть — и храпи себе на здоровье. Мне это нравится больше, чем твои разговоры. И действия, — сказала Филиппа, устраиваясь рядом с ним. — Я не позволю тебе снова прикоснуться ко мне, и не надейся. Ты прекрасно знаешь, что у тебя нет на это никакого права. Я тебе не любовница и никогда ею не буду. — С этими словами она взяла второе одеяло и завернулась в него. — Спи, или я снова вышвырну тебя из кровати.
— До чего же трудно иметь дело с крупными и сильными шлюхами, — вздохнув, сказал Дайнуолд. — Естественно, хоть я не шлюха, — язвительно ответила Филиппа. — Куда удобнее, если рядом что-нибудь этакое малюсенькое и слабенькое. Вроде твоей драгоценной крошки Кассии, этой несравненной принцессы, которая просто обмирает при виде могучего воина Дайнуолда.
Он рассмеялся.
— Ты ее не получишь, — мечтательно проговорила Филиппа. — Кассия замужем и ждет ребенка, так что можешь забыть о ней: она не для тебя.
— Может, ты и права, — ответил Дайнуолд. — Я об этом подумаю. С крупными шлюхами особенно трудно, когда они ревнивы. — Он снова всхрапнул и вскоре, гораздо раньше, чем Филиппа, действительно заснул.
Неужели она и в самом деле ревнует? Дайнуолд повернулся на бок, и Филиппа тихонько прижалась к его спине. Интересно, что он сделает, если она укусит его? Наверное, опять рассмеется. Постепенно она погрузилась в сон, даже сквозь глубокую дрему ощущая тепло и силу его тела, будь он проклят…
70 
