очень нудно 
69 
— Так, значит, тебя обокрал управляющий? — спросил Грейлам.
Дайнуолд кивнул.
— Ублюдок, — бросил он. — Страшила Горкел сломал ему шею. Но Круки говорит, что у Алайна был шпион, которому удалось улизнуть из Сент-Эрта. Не могу взять в толк, как Круки удается узнавать все новости раньше других? Он считает, что Алайн был связан с Вальтером де Грассе и что один из тех, кто пытался убить Ф… Мери, до сих пор находится в Крандалле. Это помощник управляющего.
Грейлам некоторое время молчал.
— Я знаю, как вы с Вальтером ненавидите друг друга, — сказал он наконец. — Это всем известно. К тому же я слышал, что на южных границах Сент-Эрта недавно спалили урожай и убили крестьян. Но у тебя ведь нет доказательств, что за этим стоит Вальтер?
Дайнуолду невольно пришлось согласиться, поэтому он очень удивился, когда Грейлам вдруг сказал:
— Я решил убрать де Грассе. Я больше не потерплю междоусобиц. Если мы выясним, что это его рук дело, я сам убью сэра Вальтера. А теперь, мой друг, прикажи подать моего вина: я уверен, что ты где-нибудь прячешь его.
— Нортберт, принеси вина! — насмешливо посмотрев на Грейлама, крикнул Дайнуолд.
Конечно, это был не божественный аквитанский напиток, но и не уксус — слуга налил гостю вина из единственной имевшейся в замке бочки, которую привезли из Бенедиктинского аббатства, что под Пенрином…
Уже под утро Дайнуолд вошел в маленькую комнату управляющего, довольно трезвый, потому что не любил вина, и улыбнулся, увидев возвышение на узкой кровати.
Он бесшумно приблизился, опустился на колени и, поставив зажженную свечу на пол, осторожно поднял одеяло.
Филиппа спала обнаженной. Она лежала на боку спиной к нему, согнув одну ногу; поза девушки позволяла Дайнуолду видеть всю красоту ее великолепного женственного тела. Он проглотил подступивший к горлу комок и решил не ждать другого момента: непокорная мужская плоть все сильнее давала о себе знать. Дайнуолд легко коснулся кончиками пальцев внутренней поверхности бедра Филиппы, затем медленно, очень медленно повел руку вверх, пока не ощутил влажную теплоту. Судорожно вздохнув, он принялся осторожно ласкать Филиппу, представляя себе, как было бы приятно ощутить ее тугую плоть вокруг своего мужского орудия, напряженного уже настолько, что Дайнуолд опасался за целость брюк. Его ласка стала смелее; он наклонился и поцеловал девушку в бедро. Филиппа застонала и вздрогнула…
Дайнуолд резко отстранился и попытался унять взволнованное дыхание. Поднявшись, он сорвал с себя одежду и лег рядом с Филиппой, прижимаясь набухшей плотью к ее ягодицам. Он погладил девушку по животу, затем вновь нашел среди мягких завитков волос ее женский тайник и, глухо застонав, принялся исследовать его. Когда ее бедра дернулись и у нее из груди вырвался стон, Дайнуолд повернул Филиппу на спину и осторожно накрыл своим телом.
Глава 14
Филиппа хныкнула со сна, открыла глаза и, увидев над собой лицо, очертания которого скрывала тень, взвизгнула.
Дайнуолд чертыхнулся, наклонил голову и поцеловал ее в губы. Затем, не отрывая рта, на мгновение придавил Филиппу всем телом и приподнялся на локтях.
Потом отпрянул назад, сел на колени и, не сводя с нее глаз, раздвинул ей ноги.
— Ты заставляешь меня совращать тебя, — тихо сказал он прерывающимся от волнения голосом. — Ты ведьма, сирена, ты околдовываешь меня, выжимаешь все соки и заставляешь чувствовать то, что я не хочу чувствовать.
Сознание Филиппы наконец прояснилось, до нее дошел смысл его слов, и она рассвирепела:
— Я заставляю тебя совращать меня? А как насчет россказней твоей бабки про глубокую весну? И всей этой религиозной чепухи об обновлении, свете и тьме? Ты же сам говорил мне, что я должна наполниться и возродить тебя и… Я в своей собственной постели, ты, бесчувственное животное! Это ты ищешь случая обесчестить меня! Это ты заставляешь меня испытывать чувства, которые я не хочу испытывать. Это ты хочешь осквернить меня — пленницу, которая не смеет подать голоса, несчастную жертву, у которой нет даже одежды!
— Такого бреда я давно не слышал. Это ты-то не смеешь подать голоса? Да от твоей болтовни некуда деваться. У тебя рот не закрывается ни на минуту. Корчишь из себя святую, а на самом деле ты просто по недоразумению уцелевшая девственница! По воле каких злых сил ты попала ко мне? Или, может, Бог послал тебя мне в наказание?..
Он не успел договорить: Филиппа, густо покраснев, сжала кулаки и со всей силы толкнула его в грудь.
69 
