Глава 19

Замок Сент-Эрт

В последний день апреля в цветущем яблоневом саду отец Крамдл совершил брачную церемонию со всеми положенными обрядами, скрупулезность и торжественность которых удовлетворила бы самого архиепископа Кентерберийского. Воздух наполнял нежный аромат цветущих деревьев, мускусных роз и фиалок; невеста выглядела прекраснее, чем желтокрылые, с пурпурной каймой бабочки, порхавшие над столами, которые ломились от еды и питья. И только жених сидел мрачный и не поднимал глаз.

Все в замке были счастливы: хозяин выполнил свой долг.

Будущая хозяйка Сент-Эрта взволнована, как любая нормальная девушка в день свадьбы, думала старая Агнес. Филиппа де Бошам превратилась в Филиппу де Фортенберри, жену хозяина и владелицу замка. Как она прекрасна в нежно-розовом платье и темно-розовой накидке; и то и другое среди прочего прислала ей леди Кассия де Моретон — факт, который по непонятным причинам почему-то раздражал хозяйку.

Ее длинные вьющиеся волосы распущены, в них вплетены цветы невинности. Естественно: невеста всегда невинна, и если кто-то считает иначе, то пусть благоразумно помалкивает, хитро улыбнувшись, подумала старая служанка.

Хозяин, стройный, высокий, одетый в новую ярко-голубую тунику, которую сшила для него Филиппа, тоже выглядел великолепно. Но взгляд его был строг, даже суров. Старая Агнес не понимала почему, но не набралась храбрости спросить. Что касается маленького хозяина, то он радовался, словно несмышленый щенок, которого накормили до отвала.

Поскольку свадьба проходила в Сент-Эрте, не было ни приданого, ни свадебных подарков. Сказать по правде, вся церемония несколько раздражала Дайнуолда. Он грыз ногти и мечтал, чтобы отец Крамдл поскорее закончил читать свою латынь — священник так растягивал слова, что Дайнуолд не мог разобрать, где кончается одно и начинается другое, что, впрочем, его совсем не расстраивало, поскольку латыни он не знал.

Филиппа тоже с нетерпением ждала окончания обряда: тогда она сможет повернуться к мужу, улыбнуться ему и увидеть, как он улыбнется в ответ. Они вернулись только вчера, и, к удивлению и огорчению Филиппы, Дайнуолд даже не подошел к ее комнате. Она провела ночь одна, поражаясь внезапному пробуждению в нем сознательности — если дело, конечно, было в этом.

А вдруг в тот первый раз Дайнуолд обнаружил, что она не совсем то, что ему нравится? Может быть, он не…

Церемония закончилась, и со всех сторон раздались громкие, восторженные поздравления обитателей Сент-Эрта. Горкел усадил на свои массивные плечи Круки, и шут возглавил радостно кричащую толпу подданных де Шортенберри.

— Дело сделано, — сказал Дайнуолд. Филиппа с улыбкой повернулась к своему законному супругу, но он пустым взглядом смотрел мимо нее куда-то вдаль.

— Да, — весело ответила она, — теперь ты мой муж. Но в чем дело? Что-то не так? Ты чем-то обижен?

— Все эти люди, — ответил Дайнуолд, — радуются как ненормальные, потому что считают, что с тобой им будет лучше, чем со мной. Из-за них я чувствую себя жестоким тираном.

— Может быть, я смягчу твою жестокость и сделаю добрым и мягким? Да и сама постараюсь быть им доброй хозяйкой, — с улыбкой сказала Филиппа. — Я приготовила изрядное угощение, хватит каждому. Посмотри на столы — они трещат под тяжестью яств. Зайцы, свинина, селедка, говядина и даже мясо ягненка…

— Вижу. — Дайнуолд запустил пальцы в свою густую шевелюру. — Эдмунд! — крикнул он. — Иди сюда!

  98