Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
46 
Гиеновидная нечисть тем временем позволила себе малую заминку. Но не для того, чтобы люди перевели дух, а чтобы собраться в стаю сразу из нескольких десятков зверей. Новая волна должна была окончательно сломить сопротивление добычи, сбить ее с ног, лишить способности к сопротивлению и… Олег даже представить себе не мог, что должно последовать за этим «и…». Просто болезненная смерть? Или вечное скитание вдоль границы бытия и небытия? Вечное рабство у породившего эту ловушку хитрого и злого мага? Превращение в новую нежить?
Тяжелый клинок опустился вниз, опершись острием в землю, — ведун не знал, хватит ли у него сил поднять саблю снова, когда начнется завершающая атака.
* * *
Воздух в калитке снова покрылся мелкой рябью, будто поверхность воды от порывов ветра, всколыхнулся, обрел вдруг четкое очертание человека. Рванулся вперед тот, кто был на той стороне, ударился всем телом и отлетел назад. Удар сабли прочертил рваные контуры, но не разрушил преграды. И снова все исчезло, как не бывало.
— Это… это ведун был? — вдруг охрипшим голосом спросила Купава.
— Да, — кивнул волхв. — Он. Видать, вырваться пытаются, да не могут.
— Чего ждешь, дружинник? — неожиданно громко рявкнула ведьма. — Выручай другов своих!
— Пошла! — спохватился Никита, огрел лошадь и помчался за святилище, на ходу перехватывая с луки седла щит и обнажая клинок. — Н-но!!! Не стой!
В считанные мгновения он преодолел расстояние от колодца до таинственного двора и прямо с седла прыгнул в калитку.
Взметнулась пыль, в воздухе побежали радужные круги — Кира и Олег, потеряв опору за спиной, вывалились наружу, а вместо них ораву голодных гиен встретил юный ратник, который в мгновение ока оценил ситуацию: краем щита раскроил голову одной твари, мечом прямо в воздухе разрубил другую, оголовьем рукояти огрел третью, отпихнул ногой четвертую… Никиту, казалось, захлестнула черная волна — но в этот миг магическая стена, впустившая новую добычу, снова сомкнулась, и двор вновь явил собой мирную и спокойную картину.
— Вытаскивать надо… — тяжело дыша, сказал Олег. — Вытаскивать мальчишку…
Однако сам он в эти минуты не мог даже встать. Они с Кирой лежали на пыльной дорожке, раскинув руки, все еще сжимающие оружие, а вокруг их тел медленно расползалась темная лужа. Купава подбежала первой, упала рядом на колени и тонко заскулила, прижав кулачки ко рту. Следом тяжело притопал Велислав, присел возле ведуна и девушки. Наскоро осмотрев раны, толстяк торопливо потрусил обратно к коню, вернулся со своей котомкой, достал небольшие глиняные крыночки, замшевые мешочки, полотняные ленты. Торопливо срезал с Середина штаны, принялся обильно засыпать порошком из одного мешочка:
— Ты не беспокойся, снадобье сие без наговоров. Токмо порошок из «ноготков». Кровь остановить, гниль отпугнуть, рану закрыть.
Олег кивнул, отпустил саблю и попытался сесть. Он знал, что порошок из красивых цветков с названием «ноготки» обладает хорошими бактерицидными качествами. Как, кстати, и болотный мох, наперсяница, хлебное вино. Хватало, в общем, антибиотиков на Руси и до пенициллина. И лично он в подобной ситуации предпочел бы мох: тот рану полностью закрывает, кровь останавливает, держится крепко. А порошок, хоть кровь и хорошо останавливает, но образует корочку, которая потом потрескаться может, движения стесняет.
— Киру посмотри, волхв, — потребовал ведун. — Я вроде ничего. Цел.
— Я тоже, — повернула к нему голову девушка. — Сейчас встану. Только отдышусь немного.
— Колени согни, — обежал ее толстяк, — не то пылью ноги замараешь. Исцеляешь вас, исцеляешь, а вы все едино искалечиться норовите.
— Ты смотри, ведун, — губы девушки тронула слабая улыбка, — мы смешали нашу кровь. Воля богов.
— Хорошо хоть, целы остались, — вздохнул Олег, глядя на калитку. — Как там Никита? Помочь ему надобно…
— Сиди, помогатель, — повысил на него голос Велислав. — Половина крови из жил вытекла, а туда же рвется, помогать. Как бы самого не пришлось на руках уносить.
— Нет больше ратника вашего, — опираясь на клюку, подошла ближе ведьма. — Упреждала же вас: не ходите в деревню, нечисто тут. Дурным богам молятся, дурную кончину приняли. Не стоило самим в петлю лезть. Нет боле дружинника вашего, не чую я его!
— Тело хоть вынести, тризну справить по-человечески… — попросил Олег.
46 
