50 
– Ты как? – спросила она подругу.
– Даже и не спрашивай,– вздохнула Лейка.– Такой кошмар!
От нее явственно пахло пивом, и, судя по порозовевшим щечкам, пива было выпито немало.
Катя слушала жалобы Лейки вполуха. Ее мысли витали далеко. Она думала о превратностях жизни. О высоких чувствах. О тех мужчинах, с которыми ее в последнее время сталкивала насыщенная событиями жизнь.
О Селгарине, о Карлссоне, о Ротгаре… Хотя можно ли считать этих троих мужчинами? Карлссон – тролль, Ротгар – сид, покойный Селгарин… Это вообще нечто. «Я должна думать о Диме!» – напомнила себе Катя. Но ничего не получилось. Даже закрыв глаза, не удавалось вызвать в памяти Димино лицо. А вот образ Ротгара «всплывал» с легкостью. И еще – таинственное озеро посреди голого мертвого леса. И прекрасное лицо неизвестной девушки, проступающее между клочьев плывущего над водой тумана…
Катя настолько погрузилась в собственные мысли, что не сразу обратила внимание, что с подругой происходит что-то неладное. Она почувствовала, что диван под ней мелко сотрясается, открыла глаза и увидела, что Лейка свернулась в комочек, прижав лицо к коленям, и дрожит.
– Лейка, ты что? – удивленно спросила Катя, пытаясь заглянуть в спрятанное лицо подруги.
Не удалось. И трястись Лейка не перестала. И вдобавок начала тоненько поскуливать.
Очень похожий скулеж, только побасовитей, донесся из соседней комнаты.
Катя растерялась. Но лишь на пару секунд. В конце концов тут есть тролли, которые справятся с любой опасностью. Может, это их рук дело?
Катя вскочила и бросилась в соседнюю комнату.
Тролли были там. Но вряд ли могли кого-нибудь защитить, поскольку лежали на полу, зажав уши ладонями. К счастью, бандиты и Илья Всеволодович не могли воспользоваться их беспомощностью, поскольку сами пребывали в столь же плачевном состоянии. Расселись по полу и рыдали. Вид здоровых мужиков, проливающих горючие слезы по неизвестному поводу, ужасно рассердил Катю. Все лирические мысли тут же вылетели у нее из головы.
– Эй, что тут происходит? – громко спросила она.– Кого оплакиваем?
Никто не отозвался. И ничего не изменилось. Тролли валялись на полу, мужики стенали и лили слезы.
Чуть заметное движение справа. Катя резко обернулась.
Сначала ей показалось, что это всего лишь ветер с открытого балкона шевельнул штору…
Нет, не ветер. В нише между стеной и шкафом, в плотной тени кто-то стоял.
По всем правилам логики Катя должна была испугаться, но вместо этого еще больше рассердилась. Наверное, времена, когда она пряталась в шкафу от Хищника, навсегда канули в прошлое.
– Ты кто такой? – закричала она.– Ну-ка выйди, покажись!
Скрывавшийся в нише сделал шаг. Он все еще оставался в тени шторы, но теперь Катя могла его разглядеть. И сразу узнала, хотя на нем не было ни шапки, ни темных очков.
«Рейвер». Тот самый, из клуба. И, вероятно, тот самый «крутой», отдававший команды бандитам.
– Значит, это вы,– пробормотала она. Ясное дело, никакой это не рейвер. Но кто? Кого-то он Кате напоминал…
– Кто вы такой, в конце концов? И что вам нужно?
«Рейвер» открыл рот и издал тонкий, очень красивый и очень печальный звук, похожий на звук флейты.
Этот звук тоже показался Кате знакомым. Она даже не обратила внимания, что от голоса «рейвера» рыдания бандитов стали громче.
А вот «рейвер», похоже, был удивлен.
– Разве ты не слышишь плач? – спросил он.
– Конечно слышу! – заявила Катя.– Они рыдают так, что на улице слышно. Твоя работа? Что ты с ними сделал?
«Рейвер» не ответил. Катя внимательнее присмотрелась к нему – и ей стало не по себе. Глаза у «рейвера» были молочно-белые, без зрачков. Не просто так он отказался тогда в клубе снять темные очки! Может, он слепой?
– Странно,– наконец произнес «рейвер».– Ты меня не слышишь.
– Я прекрасно вас слышу! – сердито сказала Катя.– Это вы меня не слушаете!
– Очень, очень интересно…– пробормотал «рейвер».– Ротгар будет удивлен. Но с ним я свяжусь позже. А сейчас самое время заняться глупыми троллями.
Он двинулся вперед… Но Катя преградила ему дорогу:
– Не смейте их трогать!
– Храбрая девочка,– «рейвер» улыбнулся.– Думаешь, сможешь мне помешать? – Он снова открыл рот, и полный пронзительной грусти плач волшебной флейты наполнил комнату. Он пошел вперед. Так, будто Кати перед ним не было. Но она была. И изо всех сил, вложив в движение весь свой гнев, толкнула «рейвера» в грудь. У Кати возникло ощущение, что она толкнула водяной шар.
50 
