очень нудно 
97 
Адамберг чуть ли не с восторгом взглянул на Мордана и Фруасси, склонившихся над ним, чтобы лучше видеть продвижение красной точки.
— Почти бежит, — повторил он, словно пытаясь убедить себя, что невероятное свершилось.
— Нет, остановился, — сказал Бастьен.
— Коты долго бежать не могут, — сообщила Фруасси. — Он иногда будет переводить дух, не более того.
— Он снова чешет на умеренной крейсерской скорости.
— На какой?
— Приблизительно два-три километра в час. Движется к Фонтене-о-Роз, особо не парится.
— Всем машинам — выезжайте на Д-77, Фонтене-о-Роз, направление на юго-запад. — Который час? — спросил Данглар, выезжая на 77-ю автостраду.
— Четверть двенадцатого, — сказал Керноркян. — Может, он просто маму ищет.
— Кто?
— Пушок.
— Взрослые кошки не узнают матерей, им плевать.
— Я хочу сказать, что Пушок идет куда глаза глядят. Может, он нас в Лапландию приведет.
— Он бежит не в ту сторону.
— Да нет, — сказал Керноркян, — я просто хотел сказать…
— Я понял, — оборвал его Данглар. — Ты просто хотел сказать, что мы не знаем, куда направляется этот проклятый кот, не знаем, ищет ли он Ретанкур, и не знаем, жива ли она. Но у нас, черт побери, нет выхода.
— Направление Со, — раздался голос Адамберга по рации. — Выезжайте на Д-67 по Д-75.
— Он замедляет ход, — сказал Бастьен, — останавливается. Отдыхает.
— Если Ретанкур в Нарбонне, — проворчал Мордан, — то еще не вечер.
— Умолкните, Мордан, — сказал Адамберг. — Мы не знаем, в Нарбонне ли она.
— Извините, — сказал Мордан. — Нервы не выдерживают.
— Я знаю, майор. Фруасси, у вас есть что-нибудь пожевать?
Она порылась в черном рюкзаке.
— Что вы предпочтете — сладкое или соленое?
— А что есть соленого?
— Паштет, — догадался Мордан.
— Я — за.
— Он все еще спит, — сказал Бастьен.
В салоне вертолета, описывавшего круги над заснувшим котом, Фруасси приготовила бутерброды с паштетом из утиной печени с зеленым перцем. Все молча принялись жевать, как можно медленнее, чтобы протянуть время. Пока есть чем заняться, надежда не умирает.
— Побежал, — сказал Бастьен.
Эсталер бездействовал, положив сжатые кулаки на руль своего мотоцикла. Он слушал указания Адамберга с ощущением, что стал участником какого-то омерзительного триллера. Только неуклонное, упорное продвижение вялого зверька помогало ему держаться. Пушок мчался к неизвестной цели, не задавая себе вопросов и не теряя присутствия духа, он продирался через бурьян, пробегал по промзонам, выгонам и железнодорожным путям. Кот приводил его в восхищение. Вот уже шесть часов они следовали за ним по пятам, продвинувшись всего на восемнадцать километров. Машины ползли еле-еле, подолгу останавливаясь на обочине, и снова ехали по направлению к точкам, указанным с вертолета, пытаясь по мере возможности не отставать от Пушка.
— Трогаемся, — сказал Адамберг. — Палезо, Д-988. Он направляется к южному фасаду Политехнического института.
— Знаний решил набраться, — сказал Данглар, поворачивая ключ в зажигании.
— У Пушка в башке шаром покати.
— Поживем — увидим, — сказал Керноркян.
— При такой скорости мы вполне можем задержаться в ближайшем бистро.
— Нет, — сказал Данглар, у которого еще гудела голова от белого вина, выпитого вчера в подвале. — Либо я ухожу в запой, либо не употребляю вообще. Я не люблю себя ограничивать. Сегодня я не пью.
— Мне кажется, Пушок тоже выпивает, — сказал Керноркян.
— Есть у него такие наклонности, — согласился Данглар. — Надо будет за ним проследить.
— Если он не сдохнет по дороге.
Данглар взглянул на щиток. Без двадцати пять. Время ползло невыносимо медленно, доводя всех до нервного срыва.
— Мы заправимся в Орсе и вернемся, — раздался голос Бастьена в переговорном устройстве.
Вертолет набрал скорость, оставив красную точку далеко позади. Адамбергу на секунду показалось, что он бросает Пушка на произвол судьбы.
В полшестого кот все еще держался на ногах, несмотря на семичасовой путь. Он неуклонно следовал на юго-запад, останавливаясь передохнуть каждые двадцать минут. Вереница машин скачкообразно следовала за ним. В четверть девятого они проехали Форж-ле-Бен по Д-97.
— Он сдохнет, — сказал Керноркян, без устали питавший дангларовский пессимизм. — У него на счетчике 35 километров.
97 
