25 
– Но почему?
– Полиция Денвера включила «горячую линию» для тех, кто знает хоть что-то о похищении. Звонки поступали днем и ночью, и все впустую, кроме одного. Какая-то пожилая женщина утверждала, что видела белый фургон, направлявшийся на запад. Копы посчитали, что она спятила, и не обратили на нее внимания, но я отправилась к ней домой. Она живет в квартале от меня.
Бедняга прикована к инвалидному креслу. Сильный артрит. Поэтому и проводит все время у окна. И заметила то, что другие прохлопали. Я сказала копам, но они плевать на меня хотели.
– Откуда она узнала, что фургон направляется на запад?
– Мы живем на холме, дорога с которого ведет именно на запад, к семидесятому шоссе. Старуха своими глазами узрела, как фургон повернул туда. Она клянется, что в фургоне была маленькая девочка.
– И никаких просьб о выкупе?
Молли помотала головой:
– Нет. По крайней мере до вчерашнего утра. Именно тогда я последний раз звонила в Денвер. ФБР рассчитывало на жадность похитителя. Все время уговаривало меня набраться терпения и ждать у телефона. Я позволила им молоть что угодно, ведь они все знают, а я просто дура. Едва удержалась, чтобы не отвесить пощечину одному агенту. Торчала дома два дня, и ничего! А они все качали головами и твердили, что следует ждать, ждать и ждать. У меня просто крыша поехала.
Наконец я, никому ничего не сказав, покинула на рассвете город и отправилась на поиски. Однако звонила каждый день и молча выслушивала вопли и угрозы. Даже не помню, в скольких городах побывала! Это была последняя остановка. Если бы я увидела вас одного, без Эммы, вероятно, разрядила бы всю обойму.
– И попали бы в тюрьму.
– Ну да, то еще правосудие.
– Но в моем случае вас арестовали бы вполне справедливо. Не так ли? От души надеюсь, что они не выпустили бы вас под залог.
Зря он ее дразнит: она снова насторожилась и, кажется, готова наброситься на него. А ведь ему хотелось расспросить, при каких обстоятельствах похитили Эмму, почему отец так равнодушен к ребенку, и еще о многом.
Но в дверях уже стояла Эмма, чистенькая и румяная, со щеткой в руках. Она как ни в чем не бывало проследовала к нему и протянула щетку. Молли со свистом втянула в себя воздух. Однако Рамзи невозмутимо улыбнулся, взял щетку и, поставив Эмму между коленями, принялся расчесывать и заплетать ее волосы.
– Мама, ты научишь Рамзи плести французскую косу? – потребовала Эмма.
– Разумеется. Но как вижу, он и без того неплохо управляется.
– Видела бы ты, как он в первый раз меня причесал! Волосы торчали во все стороны, а косичка загибалась кверху!
Как только Рамзи закончил нелегкий труд, девочка подала ему резинку. Он перетянул хвостик и победно провозгласил:
– Ну вот! Выглядишь потрясающе! Все станут спрашивать тебя, кто твой парикмахер! Лучше меня все равно не найдешь.
– Красиво, – спокойно кивнула Молли, но Рамзи понял, как трудно ей сознавать, что дочь прониклась безоговорочным доверием и любовью к незнакомому человеку. – Хочешь, завтра я покажу Рамзи, как плести французскую косу, Эм?
– Да, мама.
Рамзи подался вперед и сжал руки девочки:
– А теперь, малышка, пойди и быстро сложи все свои вещи в наволочку. Смотри, не оставляй ничего.
Пусть гадают, кто еще здесь был. Через четверть часа мы уезжаем. Поняла?
Девочка, поджав губы, кивнула.
Подождав, когда Эмма выйдет в комнату, он сообщил Молли:
– Помните, я сокрушался, что не закрыл дверь? Позавчера у нас были незваные гости.
На пороге показалась Эмма с наполовину набитой наволочкой в руках.
– Не хочешь взглянуть на свою ногу, Рамзи?
Он совершенно забыл! Эмма права, нужно убедиться, что не началось заражение.
– Да, детка, сейчас.
– Я принесу пластырь, – вызвалась она.
– В чем дело? – всполошилась Молли.
– Двое неизвестных вывалились из теса на луг. Хорошо еще, что у них хватило наглости начать стрельбу, я услышал и сумел заранее подготовиться Взял оружие и спрятал Эмму. Они притворились пьяными и попытались прикончить меня. Попал" в ногу, но я достал обоих, причем одного дважды Подельники сбежали. Ружье я подобрал. Может, полиция установит, кому оно принадлежит. Мне так и не удалось узнать, кто они и зачем явились, но почему-то кажется, что дело в Эмме.
В эту минуту рядом словно из-под земли возникла девочка, вопросительно глядя на Рамзи.
– Эмма, принеси стерильный бинт, – попросил он и, поднявшись, приспустил спортивные штаны. – Сейчас снимем пластырь и посмотрим, как идут дела. Ну вот, не так уж и плохо. Красивые синевато-черные переливы. Эмма, где бинт? По-моему, опухоль немного спала.
25 
