очень нудно 
101 
— Молодец, Бронислав! — так же громко заорал Владимир Святославович, рванул из ножен меч, вскинул над головой, потом перешел на рысь и спрятал оружие. Конница, поняв, что это уже приказ, а не просто желание князя вырваться вперед, тоже ускорила ход.
Таким аллюром ополчение двигалось часа два, и многие бояре на слабых конях начали отставать, останавливаться, чтобы переседлаться на заводных скакунов. Однако Владимир, увидев впереди по правую руку широкое водное пространство, уже перешел на шаг, подъехал к озеру и остановился.
— Вот, други. Завтра быть здесь сече, злой и лютой. Всё, привал.
— Почему именно здесь? — выразил недоумение Олег. — Нет же еще византийцев!
— Подойдут, — уверенно ответил Владимир. — Визинский колодец у нас за спиной, в десяти верстах. Иной воды ближе пяти дней пути для пешего нет.
— А это озеро?
— Гнилое оно, ведун. Соленое. Видишь, ни камыша, ни травы окрест нет?
Потянувшаяся было к воде гнедая и вправду недовольно фыркнула, попятилась.
— Однако округ озера сего идти — лишних пятнадцать верст, почти день пути для пешего. Там, дальше, но уже по левую руку, — указал вперед князь, — еще одно Гнилое озеро, еще больше этого. А потому иного пути Фоке на запад нет. Куда он десять легионов без воды проведет? Мы-то счас боевых к колодцу отправим, напоим, потом сюда вернем. Заодно и ратникам привезем воду. Опосля заводных туда отпустим, и пусть пасутся. А Фоке либо опрокидывать нас надобно, либо копьями до самого колодца толкать. И немедля, пока жажда пешцов его не обессилила. Так что, ведун, греков тут еще нет, верстах в пятнадцати за озерами дозор их заметил, однако же сеча уже предрешена.
Тем временем войско продолжало жить, как один огромный хищник, в теле которого каждый орган, каждая клеточка имела свое значение и понимала свое дело. Холопы, расседлав лошадей, собрали их в несколько табунов, погнали назад по протоптанной дороге. В это время другие снимали с коней вьюки, раскатывали подстилки, ставили палатки самых богатых и родовитых из бояр. Быстро вырос и княжеский походный дом, в который уже заносили ковры, походные столики и складные табуреты. На лагерем повеяло кисловатым духом. За неимением дров ратники жевали вяленое мясо, запивая его хмельным питьем, резали на хлеб извечную палочку-выручалочку русского человека — хорошо просоленное и проперченное, толстое, с розовой прожилочкой, свиное сало.
Великому князю особых льгот тоже не досталось — на пиршественном столе родовитых гостей ждало то же сало, то же вяленое мясо. Разве только лук, репу и чеснок заменяли чернослив, курага да желтый текучий мед — не хмельной, а самый что ни на есть настоящий. Гости пили, закусывали, веселились. О грядущей битве ничего не говорилось и не задумывался никто. Во всяком случае — вслух.
На следующий день первыми к месту будущего сражения подошли варяги. Судовая рать ночевала возле колодца, а потому подтянулась к коннице почти сразу вслед за боевыми лошадьми. Заводных коней холопы повели в тыл, наемники же составили кругом обоз и развалились в траве по обе стороны от телег. Потом внезапно метнулись к коням несколько ратников, умчались вперед. Середин тоже встал, начал всматриваться на восток, прикрыв ладонью глаза от солнца. И лишь когда умчавшийся дозор придержал копей, начал описывать в степи странные маневры и пускать стрелы, он разглядел вдалеке полуголых людей, неохотно разбирающих с повозок огромные щиты. Похоже, подобно пешим варягам, легионеры тоже путешествовали рядом с обозом, не таская доспехи и оружие на себе, а передоверяя его старым добрым лошадкам.
— Чего дергаешься? — зевнув, посоветовал Радул. — Пусть греки запыхиваются, а ты отдыхай, силу копи. Время еще есть.
Олег, который все равно ничего не мог разглядеть, прилег обратно на расстеленную под солнцем шкуру и даже немного закемарил.
Разбудил его топот, шум железа. Битва еще не началась — это ратники надевали кольчуги, опоясывались ремнями, многие вешали на могучих коней чалдары из крупных железных пластин, нашитых на попону. Середин с удовлетворением вспомнил нагрудник, купленный в Киеве для гнедой. Не очень большой, размером в две обеденные тарелки, зато толщиной почти в полтора миллиметра — кобылку он хоть немного, но прикроет, от шальной стрелы или копья убережет.
В том, что участвовать в битве придется, ведун не сомневался — как потом людям объяснишь, что у них за спинами отсиживался? Посему Олег надел и застегнул до горла косуху, сверху напялил новенькую бриганту, тщательно затянул ремни на боку, застегнул пояс. До карманов куртки теперь было не добраться, поэтому кистень он сунул в поясную сумку, достал из узла и напялил на голову жаркий, но толстый и мягкий треух.
101 
