очень нудно 
60 
Я шел по узкому деревянному пирсу к «Красавице», глубоко погрузившись в свои мысли. Передо мной проплывали образы, то смутные, то отчетливые, как наяву. Образ сбежавшей испуганной девочки, лицо Берил Три.
На краю пирса я остановился и посмотрел на широкую чистую палубу катера. Слева от меня возвышалась штурвальная рубка с верхом из стекла или прозрачного пластика, с синей металлической крышей. С палубы в рубку вела дверь. Я прикинул длину катера ― около пятидесяти футов ― и подумал о том, что он, вероятно, может увезти Джона Пираннеса очень быстро и очень далеко.
На палубе стоял стол с двумя стульями, накрытый к ланчу. На столе белая скатерть, бутылка вина в серебряном ведерке со льдом, рядом с двумя рюмками на тонких ножках бутылка «Перрье».
Я ждал. Из трюма до меня доносились голоса.
Я закрыл глаза. Дул легкий бриз.
Есть люди с врожденной способностью убивать. Мой дед по отцу рассказывал о бандитах, терроризировавших Рим перед Первой мировой войной, и о расправах над теми, кто процветал при нацистах, во время и после Второй мировой. Он уже уехал из своей родной страны, но большая часть его родственников осталась там. Они писали ему письма, рассказывая о дядьях, двоюродных братьях, дальних родственниках-бандитах, носивших фамилии Фонеска, Дефабрио или Тронцини. Они ходили с пистолетами и ножами за поясом и вынимали их в любой ситуации, которая казалась им оскорбительной.
Я не был рожден со способностью к убийству, и она так и не развилась во мне. Даже стоя перед «Красавицей», я не жалел, что у меня нет с собой пистолета.
Услышав обращенный ко мне вопрос, я понял, что не совсем понимаю, чего хочу, но что скоро это станет мне ясно.
― Вам что-то нужно? ― спросил голос.
Я открыл глаза. Человек, появившийся на палубе, казалось, сошел с рекламы в «Вэнити фэйр». Одетый в белые брюки, белые матросские туфли и черную рубашку с маленьким белым якорем на уровне сердца, он стоял расставив ноги и сложив руки на груди. Его седые волосы развевались по ветру. Я понял, кто он такой.
― Позвольте парламентеру подняться на борт, ― сказал я, вспоминая «Бунт на „Каине“ и пытаясь вложить в свою просьбу побольше иронии.
Пираннес посмотрел на меня как на сумасшедшего.
― Мэнни, ― спокойно позвал он, обращаясь к двери, через которую, несомненно, вышел сам.
Из двери появился человек в белом хлопчатобумажном костюме. Он был высокий, загорелый и неулыбающийся, с темными волосами и гладко бритым лицом латиноамериканца. Мэнни встал перед дверью, заложив руки за спину. Я подумал о том, что могло быть у него в руках.
― Я вас, кажется, знаю, ― сказал Пираннес, проводя языком по нижней губе и стараясь припомнить.
― ИМКА, ― сказал я. ― Я занимаюсь там на тренажерах почти каждое утро. Вы с Мэнни иногда заходите. Мы несколько раз здоровались.
Пираннес улыбнулся, проблема была решена. Он оглянулся на Мэнни, тот посмотрел на меня и промолчал.
― Я вспомнил, ― сказал Пираннес.
У него был мягкий голос, почти безукоризненная речь. Если у него и была вставная челюсть, то идеальная.
― Я могу перебраться к вам? ― спросил я снова.
― Зачем?
― Нужно поговорить, ― ответил я.
― О чем? И кто вы? ― Он любезно улыбался.
― Об Адели Три, ― сказал я.
Его улыбка исчезла.
― О Дуайте Хэндфорде, ― продолжил я.
Мэнни сделал шаг в мою сторону.
― О Тони Спилце.
Мэнни сделал еще один шаг.
― О Тилли-сутенере.
Мэнни вспрыгнул на пирс. В его больших темных мозолистых руках ничего не было. Он ощупал меня, провел рукой по промежности и засунул палец в ботинки. Потом повернулся и покачал головой, показывая Пираннесу, что я не вооружен.
― Как вас зовут?
― Лью Фонеска.
― Чем вы занимаетесь?
― Меня наняла Берил Три, чтобы найти ее дочь.
― Эта женщина мертва, ― сухо произнес Пираннес.
― Но я продолжаю работать для нее.
― Вы знаете, кто я такой. Вы знаете о Тони Спилце ― и приходите сюда просто так? Вы сумасшедший, Фонеска? Или самоубийца?
― Наверное, и то и другое, ― ответил я. ― Если Мэнни пропустит парламентера, тот взойдет на борт.
― Хорошо. Давайте поиграем несколько минут. Вы обедали?
― Нет.
Мэнни отступил в сторону, шагнув на палубу, я очутился рядом с Пираннесом.
― Хотите что-нибудь? У меня сегодня креветки и французский багет.
― Воды, ― сказал я.
Пираннес подошел к столу, я сел. Мэнни, стоя на пирсе, смотрел на меня сверху вниз, сложив руки на груди. Пираннес достал из кармана маленький сотовый телефон, набрал номер, посмотрел на меня и сказал:
60 
