очень нудно 
43 
— Эй, эй! — растерянно прикрикнул он, отступив к стене. — Это что за коррида? Я же не бык в конце концов… Ты меня ни с кем не перепутала?
Еще какое-то время она стояла, держа вилку на уровне его глаз. Потом, слава тебе, господи, немного опамятовалась, отступила, но руку опускала так медленно, словно не решила еще окончательно: отказаться от задуманного предприятия или все же воткнуть в него тяжеленный серебряный трезубец. На всякий случай Петр быстренько прикинул, как эту вилку у нее выбить, если решит продолжать корриду. Стоял не шевелясь, чтобы ненароком не спровоцировать новый врыв, может, это от компьютера? Гипноз от неведомого вируса? Бульварные газеты писали о чем-то подобном…
Ну, кажется, совсем опамятовалась, бросила вилку на с гол, на кучу каких-то распечаток. Петр осторожно сказал:
— Слушай, прелестное дитя, можно мне осведомиться, что это на тебя нашло? Книжек про вампиров с утра начиталась? Я бы еще понял, будь у нас ночь на дворе, но белым днем-то чего пугаться?
Надя смотрела с непонятным выражением. Он отчетливо ощущал, что контакт никак не налаживается. И ощущал распиравшую ее ярость — очень похоже, обращенную именно на него…
— Мне уйти? — осведомился он. — Или соизволишь объяснить, чем я тебя прогневал?
Девчонка прошла мимо него, как мимо пустого места, плотно закрыла дверь и негромко, напряженно спросила:
— Когда отдашь?
— Что?
— Не помните, папенька? — саркастически усмехнулась она. — Снова дырки в памяти?
— Ну, вообще-то…
— Хорошая отговорочка.
Петр чувствовал полнейшую беспомощность — он даже отдаленно не мог представить, о чем идет речь. И каверзные наводящие вопросы пока что не приходили в голову.
— Не будь скотиной, — сказала Надя, уставясь исподлобья. — Ты же обещал. Или опять пойдут… дополнительные условия?
— Да нет… — протянул но растерянно, пытаясь настроиться на нее, угадать хоть самую малость. — Зачем какие-то новые условия, если я обещал… Я и не отказываюсь вовсе… Сколько тебе надо? — вдруг додумался он до подходящего вопроса.
Может, хоть так удастся приблизиться к ключику?
— Как это — сколько? Все. Если мне память не изменяет, мы с тобой именно так договаривались…
Тупик, похоже. Если «все», то подразумевается, что и так ясно, о чем идет речь…
— Ты же обещал, — повторила Надя с явственным надрывом. — Красиво так клялся насчет обоюдного доверия…
— Надежда, — сказал он насколько мог убедительнее. — Можешь ты поверить, что я и в самом деле забыл? Не смотри так, после удара башкой в мозгах порой происходит масса странностей… Ты бы не могла мне деликатно намекнуть, что именно я должен отдать?
Она вздохнула:
— Понятно. Хорошая отговорочка: травма мозгов… Скажи уж сразу: вообще не отдашь или опять придется…
— Я серьезно, — сказал он твердо.
— И я серьезно, — отрезала девчонка непреклонно.
Вилка валялась в опасной близости. Не звать же в случае чего на помощь Марианну или охранника? Девчонка в таком состоянии, что ждать от нее сейчас можно любых сюрпризов… а он по-прежнему не представлял, о чем идет речь.
И пошел по линии наименьшего сопротивления. Пожав плечами, осторожно обогнул стоявшую на пути Надю, стараясь не поворачиваться к ней спиной — так и жжет глазами! Взявшись за ручку двери, сказал:
— Остынь, и поговорим попозже, идет? Честное слово, у меня с памятью не все гладко. Веришь ты или нет, но именно так и обстоит. Охолони малость, а потом поищи способ мне как-то намекнуть, что именно я тебе должен. Договорились?
Она молчала, выпрямившись — юная партизанка на допросе в гестапо, хоть статую с нее ваяй… Вздохнув, Петр прикрыл за собой дверь. Безоблачное настроение моментально улетучилось, чертова соплюшка все испортила. Но о чем может идти речь?
…Звонок, хотя и отличавшийся крайне мелодичной трелью, на сей раз взвыл, словно кот, которому наступили на хвост или иную нежную часть организма добротно подкованным сапогом. И орал не умолкая. Петр высунулся в коридор. Мимо него с азартным лаем промчался Реджи, держа курс на дверь, а за бультерьером спешил бдительно державший руку под полой пиджака охранник, без приказа покинувший отведенные ему апартаменты в «людской». И, наконец, из своей комнаты выскочила Катя. А там и Марианна появилась. «Полный кворум», — подумал Петр, последним выходя в громадную прихожую.
43 
