Глава 16

…И дела приятные

Как это ни странно, но плюгавый мужичок с интригующей просьбой насчет зуба напрочь вылетел у Алексея из головы – голова была забита размышлизмами насчет того, что удалось узнать приятелю Эдика… размышлизмами большей частью совершенно бесплодными. Старый сыскарский принцип «ищи мотив» в данном случае не работал по причине недостатка исходных. По исходным же, имеющимся в наличии, получалось, как ни крути, что мотив был только у одного человека. У Алексея Карташа.

А вот если все принципы отбросить, то… о, тогда тут возникало море разливанное предположений. Ну, примем за аксиому тот факт, что Карташа элементарно подставили. Тогда вопрос: кто? Варианты ответов: те, против кого была направлена операция Глаголевской фирмы. Сама Глаголевская фирма, преследующая свои интересы. Конкуренты или завистники – в общем, враги убиенного Гаркалова-младшего. Еще какая-то сила, о которой Карташ ровным счетом ничего не знал. И, наконец, различные комбинации этих по дозреваемых: Глаголев плюс враги мачо, противник Глаголева плюс неведомая сила… и так далее, и тому подобное… Неизвестную ревнивую подругу питерского мачо, равно как и киллера, который на самом деле собирался убрать канадца из соседнего номера, но ошибся дверью, Алексей в расчет решил не принимать, иначе вообще свихнуться можно было…

Плюгавый вспомнился совершенно неожиданно, утром, когда в хату явились цирики – пересчитать поголовье узников и принять жалобы.

– Есть жалобы! – вдруг воскликнул Алексей. – Зуб, понимаешь, болит, сил нет, всю ночь не спал… Решите вопрос как-нибудь, а?

Цирик мрачно посмотрел на него, как на злостного симулянта, но пометку сделал.

Не прошло и двух часов, как дверь открылась вновь:

– Карташ есть такой?

– А куда ж я денусь со своей шконки, – очень натурально простонал Алексей, баюкая щеку. Играть так играть.

– На выход… шутник.

В компании конвоира он спустился вниз, вышел на улицу, на легкий морозец, жадно вдохнул воздух всей грудью. Воля, бля, хорошо… Если не думать, конечно, о том, куда его ведут. А вели его в сторону больничного корпуса, или как он там правильно называется… Е-мое, неужели и впрямь к дантисту? И на фига, позвольте узнать?! А может, «больной зуб» – это пароль такой, и Карташа препровождают…

Куда его могут препровождать, он так и не придумал, но в мозгу постоянно маячил образ каких-то нечетких то ли подпольщиков, то ли заговорщиков.

Лепила курил у входа. Внимательно осмотрел приблизившуюся парочку, буркнул равнодушно: «Карташ?» – и, получив утвердительный ответ, выкинул хабарик в урну.

– Покури пока на улице, – сказал он конвоиру. – Это где-то на полчасика… а если зуб удалять придется, то и раньше закруглимся.

«Блин…» – подумал Алексей. Что еще удалять?!.

Конвоира долго упрашивать не пришлось, и теперь вдвоем, Карташ и зубодер, направились к кабинету. Остановились возле обшарпанной двери.

– Заходи, – сказал лепила, глядя куда-то вниз и вбок, куда угодно, только не на подследственного Карташа. И добавил непонятно: – У вас сорок минут.

«На что?..»

Он открыл дверь, пропуская пациента вперед. Алексей настороженно шагнул внутрь… и замер на пороге. Дверь за его спиной закрылась.

«Провокация», – вот первое, что подумал Карташ. Сейчас ворвутся вертухаи, повяжут обоих, как миленьких, его определят в карцер, а ее…

Нет, погодите. Какой, к черту, карцер? За что? За это?!

Кабинетик был все тех же стандартных восьми метров площадью. В центре помещалось древнее, как советские времена, стоматологическое кресло, рядом – столик с инструментами, накрытый белой тканью, за ним – стульчик для врача.

В кресле вольготно расположилась рыжая крашеная девица в черной полупрозрачной блузке и короткой кожаной юбчонке и дерзко смотрела на вошедшего. Сидела она, по-хозяйски закинув ногу на ногу, так, что юбочка задралась до самого бедра, и взгляд Карташа сам собой, без всякого приказа со стороны разума, остановился на полоске белой кожи там, где заканчивался черный чулок. Чулок был со «стрелкой».

Девица оглядела его с головы до ног откровенно бесстыжим взглядом и поставила диагноз:

– А ты ниче.

– Я-то ладно, а вот ты кто?.. – вырвалось у Алексея.

Признаться, прозвучало это в высшей степени глупо, но девица меньше всего походила что на зубодера, что на его ассистентку.

  58