очень нудно 
46 
Там, слава богу, ничего не произошло – зато беда стряслась у Лёхи Маевского в «Дукате», о чем буквально через полчаса стало широко известно в узких кругах. Заявились два безупречно выглядевших клиента, поинтересовались холоднячком, и Леха, как любой на его месте, толкнул им и казацкую шашечку, и кортик Военно-Воздушных Сил Советской армии, и, что еще печальнее, штык-нож к автомату Калашникова. Покупатели слиняли с заботливо упакованными приобретениями, а через пару минут в магазинчик-то и влетела орава с соответствующими удостоверениями. Отдел по борьбе с незаконным оборотом оружия. Обыск в магазине, обыск у Лехи на дому, изъятия, протоколы, подписки о невыезде и прочие прелести. Учитывая, что лицензий на торговлю холодняком у Лехи не имелось отроду (как и у всех почти шантарских антикваров), дело припахивало керосинчиком за версту.
Впрочем, если только не намечалось никакой кампании, объявленной с самых верхов, то кончится все, можно заранее предсказать, нервотрепкой длиной в несколько месяцев, и не более того. Поскольку автоматически возникает масса интересных вариантов, в том числе и по спасению завалившихся. Следаки, с превеликим удовольствием поставившие себе очередную галочку, – это одно. А совершенно другое – суд, которому не всегда и охота всерьез возиться с такой вот нудной бодягой, имеющей тенденцию рассыпáться. Н у, и другие нюансы…
Гораздо хуже, что такие сюрпризы непременно бьют рикошетом по всему благородному сообществу. Антиквариат не лежит на месте, словно неподъемная чугунная гиря в два пуда.
Сплошь и рядом вещички путешествуют из магазина в магазин – то, что висло у тебя, порой просишь выложить на продажу собрата по бизнесу, авось у него уйдет скорее. Он обычно соглашается, поскольку вправе рассчитывать на ответную любезность с твоей стороны…
Как это частенько случается, среди изъятого у Лехи холоднячка (единиц около двадцати) было и взятое на реализацию у иногородних поставщиков, и то, что ему привезли шантарские коллеги. В том числе и Смолин, сбросивший в «Дукат» две посредственных шпаги и турецкий ятаган с утратами. Так что в той или иной степени пострадали все, а это хорошего настроения не прибавляет…
Глава 7
Люди и вещи
Ах, как звенела медь в монастыре далече…
Звенела, если точнее, сталь, шпаги мелькали и метались, с характерным гудящим свистом рассекая воздух, временами, сталкиваясь, издавали даже не звон, а лязг. Как успевал с сожалением подумать Смолин, тяжело хватавший ртом воздух, почти всякий раз именно он виноват был в том, что клинки соприкоснулись – а это означает промах и упущение, только в кино мечи и шпаги то и дело ударяют друг о друга, потому что этого требует зрелищность, а вот настоящий бой и настоящее умение как раз в том, чтобы вести схватку без касания, а еще лучше – закончить ее очень быстро, несколькими выпадами. Впрочем, это касалось настоящих поединков, но все равно, грязная работа, где былое умение…
Он давно уже подозревал, что Шевалье работает не в полную силу, теснит с половинным напором, да и болезненных уколов что-то очень уж мало угодило по корпусу – если учитывать, с кем он сошелся…
Щадил его Шевалье, чего уж там – да и он сам дрался без азарта, без упоения, даже вяловато. Оба работали самыми настоящими французскими дуэльными шпагами, помнившими еще незадачливого императора Наполеона III (прошлогодний подарок Смолина на семидесятилетие), разве что кончики у них были старательно доведены до полной тупости. Но все равно уколы получались чувствительные.
Шевалье вдруг проворно отпрыгнул на два шага, опустил шпагу острием (вернее, тупием) к полу. Смолин выжидательно остановился, держа клинок параллельно доскам пола из настоящего тика.
– Хватит, – сказал Шевалье, подбрасывая шпагу и перехватывая ее за клинок под эфесом. – В тебе, Базиль, сегодня абсолютно не чувствуется куража, даже неудобно как-то наносить удар…
– Ваша правда, Шевалье, – сказал Смолин, проделывая со своей шпагой ту же манипуляцию. – Никакого настроения. А впрочем, я уже давненько сошел с круга, какой из меня фехтовальщик…
– Не прибедняйся. Задатки у тебя когда-то были отличнейшие, да и теперь осталась хватка…
– Талант, конечно, не пропьешь, а вот фисгармонию – запросто… – проворчал Смолин, оборачиваясь к зеркальной стене.
Ну, как и следовало ожидать, его белоснежный свитер (очередная французская придумка с кевларовой подкладкой, позволявшей избежать трагических случайностей даже с боевым клинком) был не менее чем в десяти местах покрыт алыми пятнами: при каждом ударе срабатывала какая-то хитрая электроника, и минут десять на ткани сохранялись пятна. Прогресс несказанный: какие-то датчики, пленочные микросхемы, в рознице не очень и дорого, не дороже обычных шмоток, так что Кот Ученый в Париже не особенно и потратился…
46 
