Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
87 
Так вот, что характерно: повсюду, где появлялись какие бы то ни было суррогаты, по какому-то загадочному совпадению тут же отыскивались деятели, ухитрявшиеся наварить на непонятных простому обывателю сделках вокруг суррогатов вполне натуральные живые денежки. Исключений из этого немудрящего правила пока что не было. И потому пытливая милицейская мысль устремилась по проторенной дорожке.
Предположим, в обстановке строжайшей секретности в Шантарской губернии готовят к обращению эти самые «соболя» – нечто аналогичное «тохарчикам», векселям «Шантарэнерго» или государственным казначейским обязательствам. Заранее можно биться об заклад, что в этом случае уже расписаны места вокруг большого сладкого пирога, привилегированным едокам выданы пронумерованные ложки-вилки, у запертых наглухо дверей стоят бдительные лакеи, бдящие, чтобы ни единая крошка не пропала. В такой ситуации даже по невзначай залетевшей мухе начнут лупить из ручного пулемета…
И никак иначе. В наши веселые времена сунуть нос за кулисы потаенных финансовых сделок – все равно, что в старину тянуть за мужское достоинство огнедышащего дракона. Самые жуткие секреты – как раз банковские. Куда там наркодельцам…
Стоит только предположить, что Маргарита Монро и кое-кто из ее знакомых оказались впутанными в эти дела: кто участником, как Сагалов, кто случайным свидетелем, а то и шантажистом – многое получает объяснение. Пусть даже детали остаются непроясненными, главное понятно. Сагалов, несомненно, был причастен к изготовлению «соболей» – не зря один из его эскизов красуется на «кредитке». Маргарита могла что-то ненароком узнать – в точности как вчера Даша. И кто-то, не исключено, решил, что сможет срубить легкую денежку – не подозревая, какого тигра тянул за усы…
Даша даже ощутила легкое, приятное головокружение – до того идеально все складывалось. Правда, есть и оборотная сторона – можно налететь на нешуточное противодействие, как на каменную стену, – но в конце туннеля, похоже, наконец-то замаячил свет. Даже сейчас, при первых прикидках, в эту жуткую мозаику укладывается почти все – череда смертей, странности и кажущиеся несообразности, мгновенно прослеживаются связи, исчезает поганое ощущение непроглядного мрака…
И появляется ощущение слежки. Она давно уже заметила в зеркальце заднего вида неотступно висевшую на хвосте серую «Волгу» – пожалуй, появившуюся вскоре после въезда в город. Сгоряча подумала было, что это ее недавние собутыльники шкодят, но тут же отбросила эту мысль – не было смысла, Дашу и так вез их человек…
Трудно сказать, заметил ли хвост шофер «форда». Никаких попыток оторваться он не делал, и «Волга» сопровождала их чуть ли не до самого Дашиного дома, отстала уже на перекрестке, свернув влево, когда они поехали прямо.
Из педантичной предосторожности она попросила водителя остановиться у соседнего дома, дождалась, когда «Форд» уехал, и направилась пешочком к родимому подъезду, сгорая от нетерпения, – от лежавшей в сумочке дискеты, казалось, пышет жаром.
В подъезде она застала диковинное диво – аккурат меж ее площадкой и нижней расположились выпивохи, но крайне нестандартные. Три классических интеллигента – очки, реденькие бороденки, угнетенные рынком физиономии, потертые пальтишки. На приступочке стояла откупоренная и початая бутылка сухого, судя по отсутствию стакана, потребляемого из горла, но на нее не обращали внимания – один из троицы, прижав к стене газетный лист с полузаполненным кроссвордом, размахивал в воздухе дешевой шариковой ручкой, словно дирижерской палочкой, и восклицал:
– Философская теория из восьми букв! Вторая – «о». Ну? Стыдно, господа!
Такого Даша в своем подъезде еще не видывала – обычно пил меж этажами народ более примитивный. Обогнув сюрреалистическую троицу, она не удержалась – в ответ на очередной призыв дирижера: «Философская теория из восьми букв!» обернулась и громко бросила:
– Пофигизм!
И, все еще ухмыляясь, будучи в самом великолепном настроении, отперла дверь. Здесь ее ожидала новая неожиданность – на вешалке рядом с серым пуховиком родителя красовалась темная шубка из искусственного меха. Даша прислушалась, но особых шумов в отцовской комнате не уловила. Это было что-то новенькое – обычно майор Шевчук своих пассий на эту квартиру не притаскивал, блюдя подобие нравственности…
Стараясь двигаться потише, она прошла на кухню и быстренько сварганила себе кофе. Потом позвонила на службу и отдала продуманные еще в машине распоряжения.
87 
