14 
Тогда кто, если не Дракон?
А фиг его знает. После отставки я не жил, а существовал как гриб-поганка, паразитируя на теле мертворожденного демократического общества. Поэтому врагов у меня не могло быть в принципе. Я ни с кем не конфликтовал, никому не переходил дорогу, никого не обманул и никогда не брал взаймы, тем более крупные суммы.
Выходит, что именно на мне сработал закон случайных чисел? Вот уж не думал, что я такой невезучий. До вчерашнего дня я не имел ни малейшего повода обижаться на своего ангела-хранителя. Нередко он выручал меня из казалось бы совершенно безнадежных ситуаций.
Неужели ангел-телохранитель, как и я, тоже обленился от сытой и безмятежной обывательской жизни и совсем потерял нюх на опасность?
Хорошо, допустим, меня подставили случайно. Не исключено, все может быть.
Лана окинула взглядом толпу мужиков в зале, где проходила презентация, и решила, что моя внешность и физические данные вполне подходят для осуществления кем-то задуманного плана по прикрытию ликвидации Заварзина. (Я даже в мыслях не имел, что ее узкий лобик скрывает такое количество серого вещества, которое способно сплести серьезную интригу).
Если это так, то убийцы в лицо меня знают, а вот моя фамилия и где я живу им неизвестно. Они ведь рассчитывали, что меня возьмут на месте преступления с поличным. На кой им знать данные какого-то глупого лоха, который уже практически приговорен?
Имя. Увы, эта хитрая стерва Светлана знает, что меня зовут Иво. Чего проще для человека с большими финансовыми возможностями заглянуть в документы городского паспортного стола и получить список имен горожан на букву "И".
А мне что-то давно не приходилось встречать своих тезок – с тех пор, как ушла в мир иной мама Ильза, моя любимая воспитательница детдома, я перестал посещать Прибалтику.
После смерти мамы Ильзы я по живому вырезал из памяти все воспоминания о моем приютском детстве, в том числе и местность, где находился дом призрения сирот. Эти годы я считал выброшенными из жизни. Иногда мне казалось, что их прожил не я, а кто-то другой, мне незнакомый. А может, я все это видел в кино…
Предположим, что меня вычислят и сдадут ментам. Свидетелей моего пребывания в квартире Светкиной "подруги" нет, сильно наследить я не мог, а значит серьезных фактов, подтверждающих, что имярек Арсеньев имеет какое-либо (пусть и косвенное) отношение к убийству Заварзина, следствию наскрести не удастся.
Я немного расслабился и даже сделал попытку улыбнуться. Говорят, веселая мимика здорово поднимает настроение.
Улыбнулся – и тут же захлопнул коробочку, щелкнув зубами. Черт побери! Сумка!!!
Глядя вперед ничего не видящими глазами, я бесцельно пошарил руками по скамейке, – словно сумка могла там оказаться по мановению невидимой волшебной палочки, которая называется Желание. Увы, мои надежды были тщетны – в наш век добрых чудес не бывает.
Следующей моей реакцией была дикая злость на самого себя. Осел! Какой осел! Оставить на месте преступления улику размером с чемодан – это и впрямь нужно быть полным кретином.
Можно, конечно, сослаться на форс-мажорные обстоятельства. Но это слабое оправдание подходит простому обывателю, а не Иво Арсеньеву, которого долгие годы звали Ястребом, опытному специалисту по нестандартным и весьма опасным ситуациям.
То, что я сейчас не в форме, это и ежу понятно.
Я полжизни ходил по улицам городов (как дома, так и за бугром) словно по минному полю, считая, что все вокруг мои враги и что нужно быть готовым в любой момент отразить нападение – не важно с какой стороны, хоть с преисподней.
Нас так учили; правильно учили – ведь человеку в душу или мозги не заглянешь. Хочешь сохранить собственную жизнь – бди, бди и еще раз бди. Днем и ночью, в кабаке и в постели с женщиной, на природе, когда вокруг ни души, и в рыночной толчее. Расслабился – считай, что пропал.
Естественно, жизнь на гражданке внесла свои коррективы. Существенные коррективы. Временами в городе становилось опасней, чем на передовой. Когда проходил дележ территорий и собственности, стрельба на улицах шла почти каждый день.
Но служба – это одно, а вольная жизнь – другое. Даже если она и не имеет ничего общего со спокойствием и умиротворением. Из души уходит главная заноза – постоянная напряженность, которая закручивает нервы в тугой жгут. И вернуть себя в прежнее состояние очень трудно. К хорошему привыкаешь быстро…
14 
