очень нудно 
45 
Тринадцать лет, два месяца и девять дней.
Он встал с деревянной скамейки, пересек школьный двор, вышел на Арбетаргатан. Стокгольм затих, большой город отдыхал. Лео шагал по Санкт-Ёрансгатан, мимо многоквартирных домов. Вечер выдался холодный, ночью будет еще холоднее, уже сейчас минус двадцать два. Он подождал в темноте между двумя заваленными снегом автомобилями, метрах в десяти от нужного подъезда. Огляделся по сторонам.
Увидел лишь собственное дыхание.
Ничего больше.
Несколько шагов вперед, на ходу скинуть рюкзак, и вот он уже у подъезда. Как вдруг внутри вспыхнула лампа. Дом наполнился светом. Он поспешил назад, присел за машинами.
Женщина открыла дверь, вышла наружу. Меховая шапка на голове, длинный шарф закутывал лицо и шею. Женщина была молодая, по крайней мере двигалась она легко и грациозно.
Лео провожал ее взглядом, пока она не скрылась из виду. Опять подождал. Две минуты, потом свет в подъезде погас.
Тот же ритуал.
Осторожные шаги вперед, снять рюкзак, ждать возле подъезда.
Он ждал, пока не убедился, что никого вокруг нет. Все дело займет секунд сорок пять. Он проделывал это уже много раз.
До запертой двери не более метра.
Быстрые взгляды направо, налево, на каменные стены, обрамляющие вход.
Он у цели. Дальше ему не надо. Универсальные ключи всегда хранились здесь, а не внутри, не на лестничной клетке. Лео открыл рюкзак, вытащил домкрат и один из двух баллонов высокого давления, соединил их тонким прозрачным шлангом.
Его интересовала стена слева.
Человек несведущий только бы и увидел серый камень у обычной двери. А ведь если присмотреться, можно заметить на с виду ровной поверхности круглый замочек.
Контейнер с ключами.
Для него это было всё — сила и безопасность, предпосылка дальнейшей жизни под землей, свободы от других.
Он поправил прозрачный шланг, проверил, что баллон с сжатым воздухом лежит на земле.
Взял домкрат, установил его захваты так, что они зацепили круглые края замка.
Потом ударил по ним молотком, пока они не вошли достаточно глубоко.
Легкое нажатие на красную кнопку домкрата, сильный хлопок, удар сжатого воздуха — и кусок стены отвалился.
В выбоине виднелся продолговатый металлический цилиндр, контейнер с ключами.
Поковыряв отверткой, Лео вытащил его. Стиснул в руке холодный металл, улыбнулся, сунул цилиндр в рюкзак и по Арбетаргатан поспешил в следующий квартал.
Дом был похож на предыдущий.
Застекленная дверь, серые каменные стены, потайной замок слева.
Но здесь операция займет больше времени, место более людное, и работать надо бесшумно. Поэтому он достал из рюкзака клещи.
С сжатым воздухом на все ушло бы несколько секунд.
А с клещами — четыре минуты. Зато можно работать беззвучно и вытащить металлический цилиндр неповрежденным, а потом опорожнить его где-нибудь внизу, в безопасности.
Он поднял огромные клещи, захватил зубцами круглую металлическую гильзу. Напряг плечи и руки, поворачивая, раскачивая клещи, судорожно дыша и обливаясь потом, — четыре минуты, и цилиндр выскользнул из стены прямо ему в руки, а затем на дно рюкзака.
Теперь посредине стены была дыра. Примерно пять на пять сантиметров.
Он нагнулся, поковырял в пустой темноте.
Вот как это выглядит. Вот какова стокгольмская система универсальных ключей!
Он снова улыбнулся, почти рассмеялся и зашагал дальше по скользкому тротуару к Альстрёмергатан, в общей сложности три больших квартала, три новых контейнера с ключами.
*
Давным-давно стемнело.
Эверт Гренс стоял у окна, смотрел в непроглядную черноту.
Ни силуэта, ни движения.
Внутренний двор обычно освещался вереницей маленьких круглых фонарей, расположенных вдоль дорожек, соединяющих старые здания полицейского управления. Но сегодня вечером электричество то было, то нет — зима решила поиграть, морозила все сильнее, показывала, кто тут хозяин, совсем недавно весь квартал целых двадцать минут тонул в непроглядной темени.
У него на столе две стеариновых свечи.
Он отыскал их в буфетной, на верхней полке шкафа, где хранились пластмассовые приборы и алюминиевая фольга. Пламя трепетало, когда он подходил слишком близко.
Ему было страшно.
Чертов телефон опять звонил, перед тем как вырубился свет. Медсестра из санатория Софиахеммет, он сразу понял, из отделения интенсивной терапии. Вежливая, как все они, официальная, корректная, она попросила его приехать, и поскорее: пациентке стало хуже. Какой к дьяволу пациентке? Состояние пациентки постепенно ухудшилось, особенно в последние часы. Она моя жена. Поэтому, учитывая картину болезни в целом, его присутствие весьма желательно. У нее есть имя! Он положил трубку, но голос по-прежнему звенел в ушах, меж тем как он беспокойно метался по комнате. Пока наконец не остановился. У окна. Стоял в темноте и думал, что надо бы кому-нибудь позвонить.
45 
