очень нудно 
89 
И наконец нашел.
В квартире сильно пахло клеем. Клеем для обоев, высохшим совсем недавно. Карим пошел вдоль стен, пристально разглядывая их. Может, супруги Кайлуа просто-напросто сменили обои как раз перед трагическим событием? Может, это обыкновенная случайность? Но Карим с ходу отверг эту мысль: в таком деле случайностей не бывает, любая отдельная мелочь имеет отношение к общему кошмару.
Повинуясь внезапному импульсу, он сдвинул мебель и оторвал от стены бумажное полотнище. Ничего. Карим остановился: он превысил свои полномочия, проникнув в частное жилище, у него нет санкции на обыск, а он занимается тем, что разоряет квартиру женщины, которая, вполне вероятно, станет главной подозреваемой. Поколебавшись с минуту, он решительно взялся за следующую полосу. Ничего, Щелкнув пальцами, Карим перешел к другой стене, подцепил третий кусок обоев и, приподняв его, увидел на стене красновато-коричневые буквы.
Это была часть какой-то надписи. Единственное полное слово, которое он смог разобрать, было «ИСТОКАМ». Карим торопливо сорвал соседний кусок обоев. Теперь он видел под разводами клея всю надпись целиком:
Я ПОДНИМУСЬ К ИСТОКАМ ПУРПУРНЫХ РЕК
ЖЮДИТ
Почерк был детский, буквы – багровые, как засохшая кровь. Их сперва процарапали по штукатурке чем-то острым, вроде ножа. Убийство Ре-ми Кайлуа. «Пурпурные реки». Жюдит. Нет, он нашел не нить, не зацепку, не отголосок. Отныне оба преступления составляли единое целое.
Внезапно сзади раздался шорох. Карим резко обернулся, выставив вперед свой «глок». Он едва успел заметить тень, мелькнувшую в дверном проеме. Яростно взревев, он бросился вдогонку.
Силуэт уже исчез за поворотом. Топот бегущих шагов мгновенно посеял панику в длинном коридоре; казалось, здешние обитатели только и ждали сигнала тревоги, чтобы подать признаки жизни. Двери приоткрывались, из щелей смотрели испуганные глаза.
Сыщик на бешеной скорости свернул за угол и пустился бежать по новому отрезку коридора. Вдали под ногами призрака уже громыхали ступени лестницы.
Миг спустя Карим тоже несся вниз гигантскими прыжками, хватаясь на бегу за вибрирующие металлические стойки. Он уже почти нагнал незнакомца, их разделял всего один марш. Между железными стойками впереди внизу мелькала спина человека в черном блестящем дождевике.
Просунув руку сквозь прутья, Карим попытался схватить беглеца за плечо, но пальцы только царапнули по мокрой клеенке, а рука застряла между перекладинами. Силуэт скрылся из виду. Карим высвободил руку и помчался дальше. Он потерял несколько драгоценных секунд.
Когда он спустился в вестибюль, тот был пуст. Ни души. Ни звука. Карим увидел за окном часового, по-прежнему торчавшего на своем посту. Он рванулся к задней двери, через которую проник в здание. Тоже никого. Плотная стена дождя мешала рассмотреть, что творится снаружи.
Карим выругался, пролез в дверную раму с выбитым стеклом и вгляделся в кампус, еле заметный сквозь мокрую пелену ливня. Ни людей, ни машин, ровно ничего. Только яростные хлопки пленки на козырьке подъезда. Карим опустил пистолет и повернул назад, отчаянно надеясь, что призрак еще не успел покинуть здание.
Внезапно мощный удар отшвырнул сыщика к двери, и на него обрушился ледяной водопад. Карим упал и, растерявшись на миг, выронил пистолет. С трудом встав на четвереньки, он поднял голову и увидел, что его сшибло с ног пластиковое покрытие козырька, не выдержавшее тяжести воды.
Он счел это случайностью.
Но из-за рухнувшего полотнища, край которого остался висеть на козырьке, появилась все та же зловещая тень. Черный блестящий дождевик, плотные облегающие брюки, вязаный альпинистский шлем-маска, а поверх него – шлем мотоциклиста, глянцевито-черный, как головка шмеля. Тень держала в руках «глок» Карима и целилась прямо ему в лицо.
Сыщик открыл рот, но голос отказал ему.
Внезапно призрак нажал на курок; загремели выстрелы, с оглушительным звоном посыпались стекла. Карим скорчился на асфальте, прикрыв голову руками. Его хриплые крики смешивались с грохотом выстрелов, звоном падающих стекол и барабанной дробью дождя.
Машинально он отсчитал количество выпущенных зарядов – шестнадцать – и осторожно приподнял голову; последние осколки еще падали вокруг него наземь. Он едва успел разглядеть руку без перчатки, бросившую оружие и растаявшую во тьме. Это была крепкая белая рука с короткими ногтями, покрытая царапинами и кое-где заклеенная пластырем.
89 
