очень нудно 
57 
Впервые в жизни Анастасия видела женщину без штанов – словосочетание заранее выглядевшее невозможным, как Твердый воздух. И тем не менее штанов на хозяйке не было.
На ней была белая рубашка до колен, перехваченная на талии вышитым поясом. И широкие рукава, и открывавший стройную шею ворот, и подол вышиты красным, синим, желтым шелком. Надо признать, это выглядело красиво, и женщина двигалась легко, свободно, грациозно, ничуть не стесняясь открытых до колен загорелых ног – отсюда ясно, что такова повседневная женская одежда и так здесь ходят все.
Анастасия почесала в затылке – мысленно. А вслух ничего не спросила, вспомнив, как не единожды попадала впросак.
Впрочем, хозяйка тоже смотрела на них удивленно – именно на них с Ольгой, а не на Капитана. Это лишний раз подтверждало, что здесь именно они с Ольгой выглядят странновато, и Анастасия по дурной привычке сердито прикусила губу.
– Баню, мать, баню! Сейчас мы гостей в баню-то и загоним! – весело гремел Бобрец, обняв жену за плечи и улыбаясь гостям открытой и самую чуточку хвастливой улыбкой довольного судьбой человека. Анастасия ощутила легкий укол зависти. Наверное, впервые что-то в прежней жизни показалось ей неправильной игрой.
– А что такое баня? – все-таки не удержалась она от вопроса, снимая меч.
Бобрец захохотал – не обидно, но так громко, что петух, враз растеряв спесь, припустил прочь:
– Не знаешь? Ну, синеглазая, ну, княжна, а еще с мечом! Алена, уяснила, что тебе сделать надлежит? А покажи-ка ты им, что такое баня, так, чтобы до старости не забыли!
Очень скоро Анастасия с Ольгой убедились, что баня –это и в самом деле вещь, которую после первого знакомства с ней забыть уже невозможно. И описать трудно. Жаркий пар, ведро ледяной воды, коварно опрокинутое на голову Аленой в самый неожиданный момент, испуганно-довольный визг, шипение кваса на раскаленных камнях, ощущение до скрипа отмытой кожи, беспощадное избиение веником, чудодейственным образом снимавшее усталость и дурное настроение. Одним словом, когда Анастасия вывалилась в предбанник и попыталась отдышаться, она ощущала себя новой, не прежней. Казалось, родилась заново. С этим не могли сравниться ни ванны Империи, ни купанье. Она приняла из рук Алены кувшин пахучего кваса и жадно пила, проливая на грудь. Передала кувшин Ольге и отфыркнулась:
– Легенда!
– У вас, значит, бани нет? – покачала головой Алена не без сочувствия. – Грустно... А не надеть ли вам, девушки, платья? Я сразу подумала и принесла, – она кивнула на скамью с одеждой.
– Так это и есть платье?! Хру меня подери! – вспомнила Анастасия от изумления старое богохульство.
И вспомнила картины прежней жизни, что показывал волшебник. Волшебник был жалкий, но картины – настоящие. Это платья и есть, такие же, как на Алене. Но как же, вот так взять и на люди в нем выйти?
– А обязательно? – спросила она едва ли не жалобно.
– Ну отчего же. – Алена улыбалась. – Просто в штанах у вас, девушки, вид немного странный. Оглядываться на улицах, может, и не будут, зато про себя насмеются вдосталь. Неизвестно, как повела бы себя Анастасия, оказавшись тут одна, без Ольги, но той предложение пришлось по вкусу, даже глаза разгорелись, и она моментально сделала умоляющее лицо:
– Анастасия, любопытства ради?
Если совсем честно, это же самое любопытство искушало Анастасию ничуть не слабее. Алена в платье выглядела... какое-то новое, непонятное Анастасии чувство – здесь и от зависти, и от желания соперничать, и от стремления покрасоваться, и... И понравиться кое-кому, решительно закончила она про себя. А Ольга уже надевала через голову белое платье с вышивкой, Алена помогала ей, стянула ворот шелковым крученым шнурком, завязала пояс, отступила на шаг, оглядела:
– Ну вот. Просто прелесть.
– А зеркало? – нетерпеливо спросила Ольга.
– А зеркало – в доме. Пойдешь?
– Пойду.
Анастасия колебалась. И было отчего. С одной стороны, До ужаса непривычно. С другой, до ужаса красиво, и все здесь так ходят. С одной стороны, никогда прежде с рыцарем такого не случалось. С другой – нигде не сказано и не записано, что ношение такой вот одежды противоречит рыцарскому кодексу и воспрещается. Все законы и заповеди об этом молчат. Подходя с позиций формального крючкотворца – нигде не записано черным по белому, что рыцарю прощается появляться на людях без штанов. Никто не предусмотрел такого случая. Согласно строгой логике отсюда вытекает: где нет запрета, нет и нарушения... Анастасия азартно махнула рукой:
57 
