очень нудно 
56 
И началось: адский треск ломаемой мебели, медвежий рык, шум, грохот, вопли, беготня уже по всему дому, переполох совершеннейший… Судя по звукам развернувшейся баталии (если только это можно называть баталией), топтыгин ни в малейшей степени не стремился утолить голод, намереваясь лишь разломать как можно больше и переловить всех, до кого только удастся добраться, чтобы отыграться за свое заточение…
Грохнули двери – медведь, вывалившись из комнаты, кинулся за убегающими куда-то в глубь дома. Ольга резко обернулась, ощутив присутствие более-менее сильного субъекта – по коридору в ее сторону поспешал невысокий индивидуум в распахнутом шлафроке и сбившемся набок ночном колпаке с кисточкой: бритая рожа определенного немецкого облика, то бишь иностранного, ничуть не похожего на русского простодырого мужичка. Управитель? Скорее всего…
Ольга мысленно подставила ему подножку – а когда он растянулся во весь рост, чувствительно приложившись усатой кошачьей физиономией о скверно натертый паркет, добавила сверху, наподобие того, как в мужицкой драке бьют кулаком по затылку, только, разумеется, колдовски. Управитель обмяк и погрузился в оцепенение…
Пора было отсюда выбираться… но не голой же бежать ночной порой по петербургским улицам? Оглянувшись на поверженного управителя, Ольга прикинула, что ростом он ее не особенно и превосходит, по комплекции, конечно, гораздо объемнее, но тут уж не до капризов, выбирать не из чего, здешние мужики еще корпуснее, так что их одежда будет и вовсе висеть мешком…
Пройдя по коридору в ту сторону, откуда появился управитель, Ольга довольно быстро обнаружила распахнутую дверь, в каковую немедленно и юркнула. Она угадала правильно: это и была управительская спальня. Не раздумывая, схватила одежду, висевшую на креслах у постели.
Натянула панталоны, не озабочиваясь чулками, торопливо сунула ноги в сапоги с модными квадратными носками. Сапоги, как и следовало ожидать, оказались изрядно велики, но в ее положении не до привередливости…
В доме продолжались буйство и самая разнузданная вакханалия – медведь вымещал злобу за все предшествующие страдания и свою, можно так выразиться, поломанную жизнь… Среди воплей, топота и грохота вдруг громыхнул гулкий выстрел. «Ого!» – подумала Ольга, торопливо застегивая перламутровые пуговицы управительской рубашки. Кто-то из обитателей дома пришел в себя настолько, что вспомнил об оружии, да еще ухитрился пустить его в ход… Правда, судя по тому, что буйство продолжалось с прежним размахом и неистовством, стрелявший то ли промахнулся, то ли не нанес медведю серьезных повреждений – это вообще-то трудновато сделать, Ольга с ее охотничьим опытом сие прекрасно знала…
Не было ни смысла, ни времени возиться с жилетом и галстуком – не на прогулку по Невскому собиралась… Застегнув сюртук, Ольга оглянулась в поисках шляпы, но нигде не могла ее высмотреть. Досадливо выругавшись про себя, схватила с ночного столика вязаный кошелек – приятно тяжелый – засунула его в карман панталон и кинулась в коридор. Сапоги велики, болтаются на ногах, одежда висит мешком, как на пугале огородном, но это лучше, чем ничего, сойдет для ночной поры, лучше, чем голышом…
Переполох переместился на самый верхний этаж – видимо, именно там искали спасения заполошно разбегавшиеся обитатели дома. Ольга направилась вниз. Управительской шляпы не оказалось и в обширной прихожей, обставленной с той же старомодной роскошью, зато там обнаружилось сразу несколько мужицких гречневиков – высоких, конусообразных. С барским платьем они категорически не гармонировали, но что прикажете делать? Быстренько скрутив волосы в узел, Ольга нахлобучила шапку до ушей, глянула на себя в высоченное зеркало: облик, кончено, самый комический, но, используя прошлый навык, есть возможность предстать перед посторонними в образе юного городского обывателя мужского пола, по каким-то своим причинам одетого странновато, в наряд с чужого плеча. Большой город привычен ко всевозможным чудакам и эксцентрикам, насмотрелись…
Не колеблясь, она взялась за массивную бронзовую ручку, бесшумно распахнула дверь и вышла в ночную прохладу. Перед ней открылся большой двор, обнесенный высокой, обстоятельной каменной стеной. Каретный сарай, ворота, немощеное пространство…
Едва Ольга спустилась с крыльца, слева нечто метнулось ей наперерез – спешившее то на двух, то на четырех конечностях, похожее на светившуюся тускло-зеленым гнилушечьим светом скрюченную обезьяну…
56 
