72 
— Как видно, я еще многого о нем не знаю, — угрожающе протянула я.
Тэйт скрыл улыбку за внезапно напавшим на него приступом кашля. Кости снова повернулся к Белинде:
— Хватит строить мне глазки. Раз ты здесь, значит, пыталась повредить ей. — Он кивнул на меня. — А если так, по мне, можешь рассыпаться прахом. И все же твое пребывание может стать более приятным при двух условиях. Первое касается очаровательной леди, стоящей рядом. Нужно ее согласие. Второе требует от тебя сотрудничества, а в случае отказа — долгой и неприятной смерти. Все ясно?
Белинда кивнула и попятилась от стекла. Я закрыла непрозрачную штору, не желая больше видеть ее лицо.
— Лично я голосую за долгую и неприятную смерть, — бросила я, затопав прочь.
Когда мы вышли с уровня, предназначенного для вампиров, я обрушилась на Кости:
— Ты с ней?… Фью!
Трое моих капитанов приотстали, но при их обострившемся слухе это ничего не значило. Кости скрестил руки и смиренно пробубнил:
— Котенок, это было еще до тебя. И ничего не значит.
Я понимала. Но все же… в прошлый раз, когда я повстречалась с бывшей подружкой Кости, было легче.
Та, по крайней мере, помогала нам выследить подонка, который открыл службу «Обедов с доставкой», где основным блюдом была человечина. Белинда, которую я впервые увидела, когда ее дружок привел меня к себе в расчете, что из меня выйдет чудесный ужин на двоих, не обладала в моих глазах никакими положительными качествами.
— Очевидно, для нее это что-то значило!
Кости пожал плечами:
— Ну, если от этого тебе станет легче, убей ее. Не могу сказать, что стал бы тебя винить. Мне, собственно, все равно. Если хочешь, я сам все сделаю.
Предложение остудило мой пыл. Судя по лицу, Кости говорил серьезно. Он в самом деле готов был ее убить или позволить мне это сделать.
— Я не убиваю людей из ревности. Пока еще не убиваю. Ладно. Я буду взрослой, хотя при одной мысли о вас с ней мне хочется грязно ругаться. Ну, хорошо. Что ты придумал?
Тэйт, Хуан и Купер собрались в тренажерном зале. На них не было полного снаряжения, включавшего пуленепробиваемый жилет, гибкий, отделанный серебром защитный воротник (изобретенный мною после гибели Дэйва) и автоматы или полуавтоматические пистолеты с полным зарядом серебряных пуль. Нет. Все они стояли в обычных трикотажных штанах и футболках с воротом-хомутом, в каких обычно тренировалась наша команда.
Только сейчас готовилась не обычная, даже по нашим стандартам, тренировка. Рядом со мной Кости стальной хваткой держал Белинду. Дон в своей безопасной верхней ложе имел весьма бледный вид. Идея ему не нравилась. Мне тоже, хотя я и признавала ее достоинства.
— Готовы, парни? — спросила я.
Что бы ни творилось у меня в животе, голос звучал спокойно. Трое мужчин кивнули:
— Тогда берите каждый по ножу. По одному!
Они повиновались — прошли к контейнеру, где, словно груда мусора, лежали наши клинки. Я взглянула на Кости. Он коротко кивнул и склонился к уху Белинды.
— Помни, о чем я тебе говорил. — Он шептал очень тихо, но в голосе звенел лед.
Потом он выпустил ее, и она, подобно светловолосому тасманскому дьяволу, бросилась на моих людей.
Они рассыпались, двигаясь со скоростью, еще неделю назад невозможной для них. Накачавшись кровью Кости, они сумели уйти от ее первого броска. Тэйт пропустил Белинду мимо себя и метнул свой единственный нож ей в спину. Тот вошел по рукоять туда, где должно располагаться сердце.
Она развернулась на бегу и потянулась себе за спину, а я укоризненно выкрикнула:
— Хороший удар, если ты собирался ее убить, но я велела рассматривать ситуацию как репетицию схватки с охраной Джэна. Мертвецы не годятся в заложники.
Тэйт на миг смутился.
— Извини, — пробормотал он. — Рефлекс.
Белинда вырвала нож из спины и швырнула под ноги Тэйту.
— Мудак! — прорычала она.
Кости многозначительно взглянул на меня:
— Видишь, почему я требовал заменить серебряные ножи стальными? Догадался, что кто-то из них может запаниковать и убить ее, вместо того чтобы скрутить.
Я понимала, какое напряжение для нервов — противостоять вампиру с одним ножом в руках, но Тэйту и остальным полагалось владеть собой. Дело не только в том, что мы остались бы без заложников для торга. Я догадывалась, что, перебей мы людей Джэна, мирные переговоры стали бы почти невозможны.
72 
