9 
— А те стрелки могли снести тебе голову, — ровным голосом ответил он.
— Кто это был? Они ушли?
Я потрогала щеку. Не болит. Кости не человеческую кровь в меня перелил. Может, я и излечиваюсь быстрее среднего человека, но так быстро срастить перелом может только кровь вампира.
— Прости, милая, — пробормотал Кости. — Чуть тебя не погубил. Надо же было завести тебя в тот тупик!
— Сколько погибло?
— Трое из шести. — Но в его голосе слышались не только печаль и чувство вины. Я не смогла разобрать, что еще. — Нас атаковали гули, и вооружены они, как ты знаешь, были на совесть. Как только ты меня вытащила, в бой вступили еще восемь вампиров.
Значит, помощь все же подоспела. Я улыбнулась Менчересу:
— Спасибо.
Кости дернул ртом:
— Это были не люди Менчереса. Вероятнее всего, наши спасители потом обратились бы, простив меня, если бы наконец не появился Менчерес с подкреплением.
Как видно, новая кровь еще не добралась до мозга. Я не поняла.
— Если это были не ваши люди, то кто?
— За нами следовали две группы, — подытожил Кости. — Те упыри и, как я подозреваю, люди Грегора. Ему, верно, надоело тянуться к тебе во сне, и он решился на более материальное похищение.
Я заметила, что Менчерес не сказал ни слова.
— А ваше мнение?
Он глянул на меня:
— Когда доберемся до Ниггера, продолжим этот разговор в более подходящей обстановке.
— Сейчас. — В одном слове Кости решимости хватало на тысячу.
— Криспин…
— И не называй меня человеческим именем, я уже не тот мальчишка, — оборвал его Кости. — В этом союзе мы на равных, так что ты расскажешь мне все, что знаешь о Грегоре.
Это был вызов. Отказ привел бы к гражданской войне в их рядах. Я не ожидала, чтобы Кости вот так провел черту на песке да еще помочился на нее, и Менчерес, судя по его ошеломленному лицу, тоже не ждал такого.
Наконец Менчерес слабо улыбнулся:
— Хорошо. Я говорил тебе, что запер Грегора за попытку вмешаться в будущее Кэт, помешать ей встретить тебя. А не сказал я, что Грегор успел увести Кэт прежде, чем я его захватил.
Я подскочила:
— Никогда в жизни не встречалась с Грегором!
— Насколько ты помнишь, — пояснил Менчерес. — Ты, когда слышишь о Грегоре, ощущаешь головную боль, верно? Это прорываются подавленные воспоминания. Ты несколько недель провела с Грегором, прежде чем мы отыскали вас в Париже. К тому времени он сумел очаровать тебя и оболванить ложью. Я понимал, что придется вмешаться в твою память, чтобы все наладить, потому у тебя и не сохранилось воспоминаний о проведенном с ним времени.
— Не может… он не мог… — У меня под черепом стучал молот. «Он не твой муж… прости, со вторым не всегда получается… В „Рице", на Вандомской площади…»
— Но вампиры не могут контролировать мои мысли, — наконец выговорила я. — Я полукровка, со мной это никогда не проходило.
— Поэтому только я и мог это сделать, — тихо сказал Менчерес. — Чтобы стереть то время из твоей памяти, потребовалась вся моя сила плюс заклинание. Более слабый вампир не справился бы.
Кости тоже выглядел ошеломленным.
— «Partir de la femme de mon maître»,[3] — пробормотал он. — Это выкрикнул, убегая, один из вампиров Грегора. Так вот почему Грегор так на ней помешался.
Менчерес молчал. Кости бросил взгляд на него, потом на меня.
— Мне все равно, — решил он. — Грегор может засунуть свои претензии себе в зад.
Я все еще сомневалась:
— Но ведь я до Кости ненавидела вампиров. Я никогда не уехала бы с вампиром на несколько недель.
— Ты ненавидела их под влиянием своей матери, — возразил Менчерес. — Грегор обработал ее, принудил сказать, что он ее друг и защитит тебя.
— Насколько разошлись слухи о его претензиях? — поинтересовался Кости ворчливо.
Менчерес глянул на него:
— Ты не спрашиваешь, есть ли такие слухи?
Они как будто заговорили на незнакомом языке.
— Что?..
— Не важно. Он получит ее только через мой иссохший сморщенный труп.
— Что? — Я подкрепила вопрос, ткнув Кости локтем.
— Право Грегора, — ледяным голосом ответил Кости. — Теперь, выбравшись на свободу, он рассказывает всем, что за эти несколько недель он на тебе женился.
Вопреки устоявшемуся мнению в моей жизни были случаи, когда я теряла дар речи. В шестнадцать, когда мать сказала, что все мои странности объясняются наследством отца-вампира, — это раз. Когда я увидела Кости после четырех лет отсутствия — это два. Но этот раз затмил оба прежних. Несколько пустых мгновений я не могла собраться с мыслями даже настолько, чтобы все отрицать.
9 
