18 
Выбравшись из машины, Крис пришла в полный восторг от своеобразной, первобытной красоты окружающей природы. Она поднялась на холм и увидела простирающиеся вдаль пустоши; казалось, что до них сюда не ступала нога человека.
Многие люди считали Йоркширские пустоши мрачными и суровыми. Но Крис с восторгом любовалась первозданными горами и равнинами.
— Вы смогли оценить это, — с некоторым удивлением заметил Сэм.
— Здесь так красиво! — Она распростерла руки, как будто собиралась заключить в объятия все вокруг.
— Тсс... никому не проговоритесь, — прошептал Сэм. — Это самый тщательно скрываемый секрет Йоркшира.
Крис засмеялась, и остаток ее раздражения испарился. Они отправились на поиски Мерлина, умчавшегося в погоне за кроликами.
— А что вы имели в виду, сказав, что я оценила это? — поинтересовалась Крис.
Сэм пожал плечами.
— Йоркширские пустоши — такое место, которое можно или любить, или ненавидеть, — ответил он.
— Но вы их любите? — спросила Крис.
— Да, и вы, кажется, тоже. — В его голосе снова прозвучали удивленные нотки.
Она искоса взглянула на Сэма. Он шел рядом размеренной походкой, не обращая внимания на то, что она едва поспевает за ним. Казалось, свежий йоркширский ветер продувал ее насквозь. И казалось, что этот ветер уносил с собой все ее печали, боль и одиночество последних месяцев...
Крис вопросительно вскинула голову.
— А почему вы считали, что мне здесь не понравится? — Было ясно, что и он думал об этом.
Сэм помолчал.
— Молли — городская жительница. Ей доставляет удовольствие быть среди людей, ходить в театры. Я просто решил, раз вы хорошие подруги... Может быть, я ошибся. Снова, — сухо добавил он, окинув ее пронзительным взглядом зеленых глаз. — Лучше самому признаться, чем услышать это от вас, — самокритично пояснил он.
— Я бы не осмелилась, — отпарировала Крис.
Сэм мягко рассмеялся.
— По-моему, осмелились бы.
Возможно. Но утро было настолько великолепным, что не хотелось портить его спорами с кем бы то ни было. Даже с этим малопонятным человеком. В такой момент не существовало ничего, кроме чудесного начала дня.
Кажется, Сэм тоже поддался этому настроению, погрузившись в молчание. Это не тяготило Крис — ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, вдохнуть побольше освежающего воздуха.
Было почти одиннадцать часов, когда они вернулись в «Дом Сокола». Крис все еще ощущала странную гармонию с окружающим миром, даже с Сэмом.
— Опять вы за свое, — нахмурился он, открывая заднюю дверь и пропуская Крис на кухню.
— Извините? — Она наполняла чайник, собираясь заварить чай.
— Необъяснимая улыбка, — раздраженно пояснил Сэм.
Ее улыбка превратилась в усмешку.
— Моя мама говорила мне: никогда не позволяй мужчине узнать все твои мысли, это его будет постоянно интриговать.
— Ничего подобного, — заявил он с недовольной гримасой. — Ваши родители тоже живут в Лондоне?
Ее усмешка исчезла так же быстро, как и радостное ощущение от хорошо проведенного утра.
— Мои родители погибли в автокатастрофе шесть месяцев назад, — сказала Крис, отвернувшись и делая вид, что занята чаем.
Она услышала тяжелый вздох у себя за спиной, потом повисло тягостное молчание.
Она напряглась, почувствовав, как его руки крепко обняли ее за талию и привлекли к сильной груди, его щека коснулась ее волос.
Даже теперь она могла бы остаться спокойной и не дать воли чувствам, могла бы держать себя в руках — она привыкла к этому за полгода. Могла бы... если бы Сэм молчал.
Но он не молчал...
— Бедняжка, — тихо произнес он. — Черт, я думал, у меня есть исключительное право на... Ничего. Неудивительно, что вы упали в обморок вчера вечером, увидев, что я копаю могилу. А все, что я смог, — это обвинить вас в присущем всем женщинам богатом воображении, — закончил он.
— Откуда вы могли знать, — заметила Крис, понимая, что Молли не рассказывала брату о жизни своей подруги.
— Как только вы смогли пережить этот год? — почти простонал Сэм. Она тяжело вздохнула.
— Я не хочу говорить об этом. — И решительно покачала головой. — Мне просто хочется... мне очень понравилась утренняя прогулка, — перевела она разговор на другое.
Она наслаждалась этой прогулкой вдвойне — не только любовалась девственной природой, но и забыла о переживаниях последнего года.
18 
