очень нудно 
33 
— В ауте! — закричал он, поворачиваясь. Волан лежал на желтой линии.
— Решающая подача, — сказал Лейдиг и мощно ударил. Волан, однако, полетел так, будто внезапно утомился — медленно, виляя в воздухе. Хафнер рванулся вперед и влепил его в сетку.
Через несколько партий, когда даже дебютировавший Штерн разгромил Хафнера со счетом 15:4, все трое, вымывшись под душем, чинно сидели в современном холле спортивного комплекса, попивая кто пиво, а кто вино с грейпфрутовым соком. Этим напитком Лейдиг пытался угостить Хафнера, но тот отказался под предлогом, что плохо его переносит.
— Моя проблема в физической кондиции, — заявил упавший духом аутсайдер. — Стиль жизни тут ни при чем… — Штерн хотел что-то возразить, но передумал, а Хафнер продолжал: — Тут нечто принципиальное, генетика, одна лишь генетика. В моей семье все мужики быстро стареют.
Чья-то тень упала на стол. Перед ними стоял Тойер.
Вероятно, на улице шел дождь, так как могучий сыщик забыл закрыть свой зонт.
— Молодые люди, — тихо проговорил он, — значит, разминаетесь? Так-так.
— Сыграйте и вы в следующий раз с нами, — словно оправдываясь, забормотал Штерн. Он чувствовал себя как школьник, застигнутый на чем-то нехорошем, и злился.
— Все то время, что я не появлялся на службе, я постоянно был в разъездах, в поиске. Подчеркиваю: в поиске. — Тойер обошел вокруг стола, всматриваясь в лица своих «ребят». Бармены с любопытством поглядывали на странную компанию. — Узнал кое-что. Вот Пильц куда-то пропал. Потом расскажу обо всем подробней, если этому «потом» будет суждено наступить.
Поджигатель — звать его, между прочим, Адмир, он босниец, — так вот, поджигатель якобы узнал про пасторский дом из газетного сообщения. Я отыскал его дружков… по жизни и по спорту… побеседовал даже с его прежним учителем немецкого. Нашел его в Мангейме, в Линденхофе. Он, то есть учитель, снимает жилье у одной тетеньки. Фамилия его Леман, эдакий книжный червяк-самоучка. Фамилия квартирной хозяйки — Кефер,[4] почему — непонятно. В принципе я мог бы выяснить и это, но не считаю нужным при моей должности и моем опыте. Для выполнения таких задач у меня имеются молодые, преданные — я подчеркиваю: преданные сотрудники…
— Опыт и у меня имеется, — упрямо буркнул Хафнер и обеими руками оперся о крышку стола.
— Да что ты говоришь, неужели? — заорал Тойер. — Интересно узнать, в чем? — Он жестко схватил озадаченного коллегу за пояс джинсов. — В этом месте? — Последовал подзатыльник. — Или в этом?
К ним подскочил официант. Не поворачивая головы, Тойер отмахнулся от него мокрым зонтом.
— Тот учитель немецкого сообщил мне — почти без нажима с моей стороны, — что босниец практически неграмотный. Вот что я вам сообщу, мои молодые коллеги-бараны. Так что возникает логичный вопрос: что он делал в Гейдельберге? Почему признался в том, чего не совершал?
Официант потянул Тойера за пальто. Последовала немедленная реакция — гаупткомиссар ловко отбросил его прочь.
— Сотрудника из Мангейма, снявшего признательные показания с Адмира, зовут Петер Плац. Повторяю — Петер Плац! Ну, звучит, господа? Если для вас это звучит, звенит, тилиликает — крибле крабле бумc, — то это отнюдь не означает, что к вам пришла в гости родная бабушка, ведь бедная старушка не в силах одолеть подъем на высокую лестницу, да и вообще внуки навещают бабушек, а не наоборот. Смею напомнить про договор между поколениями — уважение к зрелому возрасту… Так этот сигнальный звоночек — знак прозрения, хоть и запоздалого, вот это что, мои любезные и замечательные парни, какими я вас всегда считал и считаю до сих пор. Итак, я повторяю: Петер Плац. Звучит?
Никто, кроме самого Тойера, не знал полицейского с таким именем.
— Тогда вы в самом деле еще слишком молоды. Такие молодые и уже такие тупые. Ай-ай-ай!
Тут нарисовался второй официант и стал заламывать назад руку гаупткомиссара. Хафнер важно кивнул — он принял решение. Потом встал и швырнул ретивого кельнера в бассейн с золотыми рыбками, голубевший слева от столика.
— Я мог бы сообщить вам массу фактов, объяснить все, чего вы пока не понимаете, и не в последнюю очередь просветить вас насчет Петера Плаца, которого мы… — тут все шестеро сотрудников спорткомплекса сомкнули осадное кольцо вокруг группы Тойера, — в былые времена называли не иначе как Петер Бац. Однако, — могучий сыщик снова затрубил во всю свою мощную глотку, — для этого требуется доверие. Короче говоря: кто не со мной, тот против меня!
33 
