Последние отзывы

  83  

— Идеально придумано.

Торн слегка склонил голову.

— А как же викарий? — спросила Белла. — Он не придет за самодельным лекарством.

— Здесь все не так идеально, но я нанял местного бакалейщика по имени Колли Барбер. Ваш брат посадил его в колодки за обвес, но он клянется, что это выдумка, а дело в том, что он отказался бесплатно снабжать сэра Огастуса Барстоу. Какова бы ни была правда, он отнесет викарию записку, приглашающую его сюда. Вопрос в том, о чем должна быть записка?

— О религиозном долге, — не задумываясь уверенно ответила Белла. — Его он никогда не оставит без внимания. Записка сообщит, что сквайр Тороугуд получил удар, вызванный обжорством, и умоляет перед смертью отпустить ему грехи. Он толстый, так что это вполне правдоподобно.

— Вы сообразительны, Белла. Лэнгем, по всей вероятности, придет, если получит анонимное послание, сообщающее, что его будущий зять развлекается с низкопробными проститутками. Сцена готова.

Белла окинула ее мысленным взором, мечтая, чтобы все удалось.

— Вам следует оставаться в номере, Белла. Все может быть крайне отвратительно. Я имею в виду разврат.

— Мне нужно видеть результат, — не отступала Белла.

— Кто-нибудь может узнать вас.

— Но это не имеет никакого значения, — немного подумав, возразила Белла. — Я хочу сказать, это не нарушит план.

— А ваша репутация?

— С ней покончено давным-давно.

— Что ж, тогда бегите за мной и играйте роль, какую пожелаете, — сказал Торн, хотя его черты застыли, а рука сжалась крепче, словно он рассердился.

— Спасибо вам. Я уверена, что все получится.

— Получится, потому что это мой долг перед вами, миледи. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы. — Я пришлю кого-нибудь наверх с ужином и водой для умывания.

Когда Торн вышел, Белла осознала, что он предложил ей готовиться ко сну.

Расчесав волосы, она заплела их в косу, надела ночную рубашку и ночной чепец, а потом задернула драпировки кровати и забралась в постель.

Прошло не так много времени, и в спальню вошел Торн. Белла прислушивалась к звукам за драпировками, пытаясь угадать в них желание или нерасположение, а потом почувствовала, что он тоже лег в постель.

Когда он осторожно придвинулся ближе, Белла повернула голову, чтобы взглянуть на него, и, увидев голые плечи — великолепные голые плечи без рубашки, — почувствовала, что во рту у нее пересохло.

Несмотря на полумрак, она разглядела татуировку — черного лебедя, которого помнила еще по «Компасу» в Дувре.

— Зачем это?

— Так делают моряки. Чтобы можно было опознать их тела, если они утонут.

— Не говорите так.

— Такова правда жизни на море. Вы позволите?

Он взялся пальцами за бант, которым был завязан чепец под подбородком.

— Да, — сглотнув, ответила Белла, не зная точно, что разрешает.

Она откровенно разглядывала его, потому что в мерцающем свете покачивающейся свечи его мускулистая грудь казалась ей непохожей на ту, которую она видела в «Компасе». Но, несмотря ни на что, Торн был прекрасен.

— Если я сделаю вам больно, велите мне остановиться.

— Не могу представить, что вы сделаете мне больно.

— А я могу. Но вам потом понравится.

— Это бессмыслица, — засмеялась Белла.

— Посмотрим, — улыбнулся Торн.

Он обнажил ее тело до самых, бедер. Она скользнула руками к его спине и погладила его так, как он гладил ее.

Ей показалось, что он замурлыкал, прежде чем опустить губы к ее груди.

Потеряв способность думать, Белла провалилась в темную, обжигающую страсть. Она ненасытно требовала большего, большего во всех смыслах. Она поцеловала его грудь, потом черную татуировку, потом провела ногтями по его коже. Она играла с его телом, и Торн позволял ей это, слегка касаясь ее, наполняя новыми ощущениями и разжигая желание.

А затем наступил момент, когда и одеяла, и все одежды были отброшены в сторону. В комнате было прохладно, потому что огонь едва теплился, но им было достаточно собственного жара.

Белла проснулась, когда прозвонили часы — пять раз.

Было еще темно, и она, все еще прижимаясь к его восхитительному нагому телу, думала обо всех женщинах, которым, очевидно, была неведома эта симфония удовольствия. Вероятно, ей следует написать книгу — для жен или для мужей?

— Какие мысли? — пробормотал Торн, погладив ее умелой рукой.

— Только об удовольствии.

  83