Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
69 
Мазур посмотрел на него, пожал плечами и спокойно сказал:
– А пошел ты…
И вышел на крыльцо в вечерний сумрак. Человек с платком посторонился с таким видом, словно они стояли не на огромной площади, а в тесном коридоре, где двоим ни за что не разойтись. Мазур строевым шагом прошел мимо него. Парламентер наддал, догнал, зашагал рядом.
В окружающей тишине звук шагов разносился далеко. Люди, к которым Мазур все более приближался, стояли неподвижно. Никто в него специально не целился. На буйную ватагу это никак не походило – скорее уж на спаянную железной дисциплиной воинскую часть. Едва Мазур приблизился, перед ним расступились – без всякой спешки, с достоинством хозяев. И никто не пошел за ним следом.
– Сюда, прошу вас, – показал провожатый на боковую улочку.
Мазур сговорчиво свернул. За углом стоял небольшой броневичок с пушкой – английский, времен второй мировой. На борту у него была та же эмблема – Зульфикар на зелено-красном фоне. Точно, Джараб, подумал Мазур. Не позволил бы чертов владетельный герцог использовать свою символику кому ни попадя…
Парламентер распахнул перед ним дверь, и Мазур вошел в большую прохладную комнату, ярко освещенную электрическим светом, с крутившимся под потолком вентилятором. Прямо перед ним оказалось высокое резное кресло, сущий трон, в котором восседал опиравшийся на высокую саблю человек, а сзади полукругом стояли еще несколько. Мазур остановился, не доходя, подумав, козырнул – не почтительно, но и не небрежно. Просто вежливо.
Человеку в кресле было лет пятьдесят. Спокойное лицо с резкими чертами, аккуратная борода, пронизанная серебряными нитями. Отглаженный френч английского образца, белоснежная рубашка, черный галстук с золотой заколкой в виде Зульфикара. Руки опираются на саблю дивной красоты, покрытую разноцветной эмалью, самоцветами, золотыми узорами.
Фельдмаршальская сабля, право слово, даже не генеральская… Точно, Джараб. Мазур видел фотографии у особистов, так что ошибки быть не может.
Свита за спиной ворона здешних мест выглядела довольно пестро – трое в форме с новехонькими автоматами Калашникова, блондинка европейского вида в белых шортах и синей блузке, с глупеньким кукольным личиком мелкой шлюшки. Двое пожилых типов в гражданском, при галстуках и в золотых очках, толстяк в национальной джаббе, широком белом бурнусе.
– С кем имею честь? – спросил Джараб-паша на безукоризненном английском.
– Капитан-лейтенант Мазур, – сказал Мазур. – Советский военно-морской спецназ. Выполняю задание командования.
– А конкретнее? Так, чтобы это не затрагивало военную тайну…
Мазур сказал без выражения:
– Сопровождаю советского представителя на открытие школы в Эль-Зурейду.
– Там есть необходимость в школе?
Мазур пожал плечами:
– Если есть город, почему бы не быть и школе?
– Логично… – сказал Джараб-паша. – Гранату вы в кармане забыли или специально прихватили?
– У меня такая привычка, – сказал Мазур. – Когда иду в незнакомое место, всегда гранату с собой беру…
– Не верите моему слову?
– А откуда я знал, что здесь именно вы, а не кто-то, прикрывшийся вашим именем?
– Моим именем уже давно никто не пробует прикрываться, – сказал Джараб. – Чревато…
– Я здесь недавно и не знаю многих тонкостей, – сказал Мазур.
Джараб поиграл густыми бровями. Руки на эфесе драгоценной сабли лежали спокойно. Он произнес фразу на арабском и тут же вновь перешел на английский:
– Я попросил принести кресло уважаемому гостю, а посторонних – удалиться…
Кто-то подошел сзади на цыпочках, чуть стукнув, опустилось на пол кресло. Мазур сел. Тут же в руках у него оказалась чашечка кофе. Свита, не поворачиваясь к хозяину спиной, начала покидать комнату.
– Внушительно… – сказал Джараб, прикоснувшись губами к краю своей чашечки. – Спецназ – это внушительно… Честно признаться, я не ожидал здесь встретиться с советскими…
– Что здесь произошло? – спросил Мазур.
На лице Джараба появилась та усмешка, которую принято называть «тонкой»:
– Ничего особенного. Здесь просто установили советскую власть.
– Как это? – спросил Мазур, чуточку оторопев от таких новостей.
– Очень просто. Когда мои люди сюда вошли, я, как и повсюду в моих землях, велел создать совет из уважаемых горожан. Арабское слово «шура» полностью соответствует тому понятию, что англичане вкладывают в слово «совьет» применительно к Советскому Союзу. Вот и получается, что я установил здесь советскую власть…
69 
