очень нудно 
64 
Пес подчинялся, но глухо рычал, и шерсть на его загривке вставала дыбом.
«Скажите, какой крутой! — укоризненно говорил я ему после очередного столкновения с каким-нибудь там ротвейлером, который, слава Богу, был на поводке. — Ну что бедняга тебе сделал? За что ты его ненавидишь?»
В конце концов мы забрели в освещенный детсад напротив нашего дома.
Степан сбросил пар и смирно шел рядом, очевидно сублимировав сексуальную энергию. Однако порох в пороховницах еще имелся. На выходе мы лоб в лоб столкнулись со светло-серой пуделихой с бантиком в челке, которая при виде устремившегося к ней, словно взбесившийся танк, Степана взвизгнула и села на круглую попку. Ее хозяйка заквохтала, глядя, как скотч-терьер, принюхиваясь, кровожадно кружит вокруг ее кудрявого сокровища, но я ее успокоил:
— Степан не причинит девочке неприятностей. Скотчи — джентльмены и умеют деликатно ухаживать, — и наконец-то закурил.
— Все-таки вы уберите пса, — проговорила женщина. — Моя Маечка такая нервная…
— Степан, ко мне! — протрубил я что было мочи.
Стервец и ухом не повел. Он суетился возле пуделихи, и та без всякой боязни кокетливо косила на него пуговичным глазом. Или он уже выдохся, или она пахла не так, как полагается, но рвение Степана, кажется, пошло на убыль. Чтобы не искушать судьбу и дальше, я направился к дому, а пес пошлепал сзади.
Возвратились мы тем же путем, как и выходили. Анна Петровна дремала вполглаза за барьером и Степана, похоже, не заметила. Меня она спросила: «Что, лифт опять барахлит?»
Я недоуменно пожал плечами.
Мы без помех поднялись в мою пустую нору, и я — уже во второй раз за этот день — вымыл пса.
Ужинали мы Сабининым творогом, который я предусмотрительно переполовинил в пропорции один к пяти в пользу растущих организмов — моего и Степана. Для равновесия я выпил две кружки кофе с двумя сигаретами, погрузившись в горячую воду.
Когда, ошалев от жары, я выполз оттуда, скотча нигде не было видно, и мне ничего не оставалось, как сесть в кресло и подождать звонка Сабины — и он последовал примерно через минуту.
— Простите, дорогой, что я тревожу вас позже назначенного времени, но мне никак не удавалось добраться до аппарата.
— Ничего, Сабина Георгиевна, я как раз гулял со Степаном.
— Как он? — Спит, разумеется.
— Вы заходили к моим?
— Да.
— Почему же вы не оставили Стиви?
— Их не оказалось дома…
— Это что-то новенькое, — удивилась Сабина. — Павлуша терпеть не может ходить по гостям.
— Я зайду к ним завтра, сейчас ведь начало одиннадцатого. Поздно, пожалуй.
— Да, — согласилась Сабина. — И я уже не буду им звонить. По утрам у нас здесь обходы, и посещение разрешено только после двенадцати.
— Вам Плетнева передает привет.
— Спасибо. И вы передайте Фаиночке от меня.
— Спокойной ночи, Сабина.
— Всего хорошего, мой дорогой, — сказала она и повесила трубку.
Я обессиленно откинулся в кресле и как бы задремал. Из сладостной нирваны меня вырвал скрежет дверного замка, заставив буквально выпрыгнуть в прихожую. Спросонок зарычал Степан, и я, обернувшись, зловещим шепотом скомандовал: «Тихо!»
Но это была всего-навсего Люська. Мы обрадовались друг другу чрезвычайно. Я попытался познакомить ее со Степаном, но он не соизволил появиться, заслышав незнакомый женский голос. Тогда мы отправились на кухню — пить водку, которую она принесла с собой. Телефон я предусмотрительно отключил.
При виде яств, которые возникли из чрева рюкзачка моей гостьи, в животе у меня заурчало. Мой растущий организм был буквально потрясен. Людмила посетила туалет, повозилась в ванной, а я тем временем накрыл кухонный стол. На сковородке шкварчали симпатичные свиные отбивные, но Степан проигнорировал их сладостные ароматы, наверное, из чистой вредности…
— Помянем! — сказала Люська, глядя на меня зелеными русалочьими глазами, и подняла стакан, в котором я, действуя как искусный престидижитатор, соорудил «Кровавую Мэри».
Я вздрогнул. В прямом смысле этого слова, все еще надеясь, что она не заметит моего состояния. Она и не заметила, опрокинула в себя горячительное и бодро зажевала, ловко орудуя ножом. Ей и самой, бедняжке, целый день было жутковато…
О происходящем в стенах прокуратуры мы не говорили, я лишь попросил ее в паузе перекура, пока мы еще были на полпути к гавани, чтобы с утра она меня прикрыла. На компьютере и вообще. Мне надо сбегать в больницу, сказал я, потом расскажу, в чем проблема.
64 
