очень нудно 
105 
Каролина с удивлением смотрела на Зосиму, который доставал из карманов уже увядшие листья и корешки.
Только я заметил, ЧТО именно собирал по дороге мой приятель. Знал я и для чего все это предназначено.
Вечером, с голодухи, я как-то забыл о находках Зосимы. И вот теперь вспомнил.
– Дай немного аира и девясил. Хватит… Остальное спрячь, пригодится. У тебя есть и бедренец? Отлично.
Брось в котелок несколько листочков – для запаха.
Зосима глядел на меня во все глаза. Он никак не предполагал, что мне известно назначение его "гербария".
Тем более, что Зосима никогда не посвящал меня в секреты своей кухни.
Сейчас нам без этих трав было не обойтись. Я мысленно поклонился предусмотрительному Зосиме в ноги, но говорить ничего не стал – еще загордится. Если бедренец используется в основном как приправа, то аир болотный и девясил обладают, кроме всего прочего, и сильным лекарственным действием.
Например, девясил применяют как общеукрепляющее средство, приписывая его ослабленным людям. А мы как раз такими и были. Поэтому бульон с приправами Зосимы должен был нас и вылечить от пока не выявленных болезней, и добавить сил и бодрости.
– Класс! – восхитилась Каролина, попробовав мою стряпню. – Запах и вкус – обалдеть можно.
Я скромно потупился и промолчал. Знала бы она, что бульон с этими травами я сварил первый раз в жизни.
А все мои знания кухни отшельника – в основном чисто теоретические. Я даже сам удивился, что у меня все получилось.
Глава 31
Кадья оказалась для нас крепким орешком. Зосима уже кое-что подзабыл, и случалось, что мы или не туда сворачивали, или вообще шли в обратную сторону. Возвышенность изрезали ручьи и речушки, а лесные заросли местами были просто непролазными.
Но мы через них старались не ходить. Зосима вел нас по зализанным временем безлесным холмам. Они поросли редким кустарником и высокой – в пояс – травой. Только вершины холмов были в основном лысыми и напоминали тонзуры католических монахов.
Я старательно делал вид, что мало смыслю в топографии, хотя в свое время весьма точную армейскую карту-десятиверстку окрестных лесов вызубрил наизусть, по устоявшейся привычке предполагая, что лишние знания за плечами не носить. А поступил я так потому, что не желал обидеть Зосиму своими советами (он и впрямь, при всем том, весьма прилично ориентировался на местности, но уж больно дикой она была и труднопроходимой). Это во-первых; а во-вторых, мне почему-то не хотелось появляться в областном центре раньше времени.
Какого именно времени, я пока и сам не знал. Все мои догадки находились в области интуиции. Были и другие соображения, но они касались членов нашей команды…
Возвышенность состояла из выветрившихся пород, и лишь кое-где торчали скалы, похожие на гнилые клыки доисторических животных. Она образовалась, по моему уразумению, во времена ледникового периода и когда-то была мореной – скоплением обломков горных пород и глинозема, которую двигал перед собой ледник. Мое неквалифицированное мнение подтверждали и сами скальные образования: они были разноцветными и по строению сильно отличались друг от друга.
Но нам было не до геологии. Главным нашим вопросом являлся промысел чего-нибудь съедобного.
Удивительно, но факт: в районе казалось нехоженой Кадьи птицы и звери были более пугливыми, нежели в окрестностях деревни.
И все-таки нам здорово повезло: я нечаянно подстрелил глухаря-самца весом не менее шести килограммов.
Этому моему "подвигу" предшествовала история, которая сама по себе занимательная.
Пал Палыч, как я и предполагал, шел за нами по пятам. Мы его не видели, но присутствие сбрендившего чиновника ощущалось на каждом километре пути. То где-то позади раздастся грохот обвала – это когда мы преодолевали некое подобие перевала, с обрывами и каменными осыпями. То стайки потревоженных птиц вырвутся из крон и закружат над лесом. То совсем неподалеку от нашей тропы раздастся хруст сломанной ветки.
А ночью неуемный Пал Палыч слонялся возле нашего бивака, выдавая себя шорохом и невнятными звуками, похожими на голос гиены, только очень тихий. По этой причине нервная Каролина плохо спала, несмотря на дикую усталость, и, нередко выходя из себя, в гневе обстреливала заросли камнями. Во избежание ненужных ссор я даже не пытался сдерживать ее порывы, но время от времени исполнял роль репродуктора, убеждая Пал Палыча вернуться в команду, чтобы дальше двигаться вместе.
105 
