очень нудно 
74 
– Почему?
Стрекалов сказал без улыбки, совершенно серьезным тоном:
– Потому что существует длиннейший и обширнейший список ограничений и оговорок, который даже я со своей склонностью к гусарству и пренебрежению регламентами нарушать не берусь… Это как-никак время, Степаныч. Давным-давно прошедшее, и прошедшее именно так, а не иначе.
– Да я понимаю! – быстро сказал Кирьянов. – Хроноклазм…
Стрекалов поморщился:
– Грамотные все, книжек начитались… Но в принципе все верно. Хроноклазмы, а как же. Куда от них денешься, родимых. А посему, как легко догадаться, осторожность возведена даже не в куб, а в культ. Чтобы чего-нибудь ненароком не покорежить. Я, конечно, говорю не о пресловутом «парадоксе убиенного дедушки» – тут все сложнее. В случае серьезного нарушения уже однажды бывшего последующая линия времени искажениям не подвергается. Грубо говоря, можешь не только своего дедушку завалить, но и перестрелять полгорода с ним за компанию… Вкупе с дюжиной самых что ни на есть исторических личностей – Наполеона со всем его генеральным штабом, Ивана Грозного с боярской думой…
– Развилка, а? – сказал Кирьянов завороженно.
– Неплохо для дилетанта, – благосклонно кивнул Стрекалов. – Именно, обер-поручик. На «точке вмешательства» возникнет развилка, и может этих развилок образоваться столько, что целая академия не сочтет. Но именно здесь и таится философский препон. Галактическое моралитэ. В этой новообразованной развилке может пролиться столько крови и совершиться столько непотребств… Следует простой, ясный и логичный вывод, продиктованный галактической моралью и гуманизмом: ввиду непредсказуемости последствий следует категорически избегать действий, приводящих к образованию развилок. С нарушителя, конечно, кожу живьем не сдерут и даже на пятнадцать суток не посадят, но наказание, по галактическим меркам, будет нешуточное – на всю оставшуюся жизнь отлучат от Структуры… Потому что, пока набрались опыта и обучились на прецедентах, печальных примеров успели навидаться…
– Я, кажется, понимаю… – сказал Кирьянов.
– Хочется верить… – кивнул Стрекалов. – Словом, отсюда и ограничения. Ничего страшного не произойдет, если мы все втроем прогуляемся по московским улицам в день коронации последнего императора – там будет столько народу, что возможности создания развилки сведены практически к нулю. Конечно, если мы ограничимся тем, что будем лишь смотреть и слушать, а не полоснем по кортежу его величества боевым лазером… Черт, да мы даже в нынешнем своем виде смогли бы прогуляться по Бородинскому полю, под Ватерлоо или даже на Курской дуге. Там кипела такая мясорубка, что никто чисто физически не смог бы отвлекаться на нас. А если кто и увидел бы, ему потом все равно не поверят, решат, что у человека крыша поехала…
– Антоша, хватит, – нетерпеливо поерзал Мухомор. – Он и так уяснил, не вчера родился… Парень ответственный. Поехали к Иринарховичу, а? Он рад будет…
– Да уговорил, ладно, – махнул рукой Стрекалов. – Танюша, да… Только на пару часов, не более. Мало ли…
– Как хочешь, хозяин – барин! – замахал руками Мухомор. – Боже упаси, я не банкую! Спасибочки, милостивец, а уж мы тебе потом из Галактики привезем какую-нибудь такую бутылочку, что в паек, безусловно, не входит… С аристократического стола.
– Вы доберитесь раньше до аристократического стола, – хмуро сказал Стрекалов.
– Доберемся, – уверенно протянул Мухомор. – Мудрено не добраться, если в Галактике, согласись, ни вертухаев, ни шмонов, ни запреток. А пока – к Иринарховичу! Слышь, изобретатель, верти свою машину, как сказали бы в той киношке. А ну, шофер, крути-верти свою баранку…
– Подождешь, – сказал Стрекалов серьезно. – Браслетик надень пока. И ты тоже, Степаныч. Уж если нарушать правила, то с минимальными отклонениями от инструкции…
Кирьянов взял просунутый браслет – по цвету похожий на золото, но по весу легче пластмассы, состоявший из одинаковых прямоугольников толщиной с костяшку домино. Пока он натягивал его на запястье, прямоугольники разошлись, будто на невидимых резиночках, но, оказавшись на левой руке, браслет мгновенно превратился в монолит (Кирьянов это обнаружил сразу же, когда попытался передвинуть повыше).
– Штука несложная, но необходимая – автореверс, – сказал искоса наблюдавший за ним Стрекалов. – Поставлю таймер на три часа…
74 
