Последние отзывы

  52  

Кэт до сих пор не ела, и он принес ей кусок цыпленка и хлеб. Она нетерпеливо набросилась на еду. Кошка жалобно мяукнула, и Кэт поделилась с ней.

— Видите, кошка знала, что рано или поздно вы ее покормите.

— Вы позволили бы ей голодать?

— Мы теперь от нее не избавимся. И как мы это объясним?

— Я что-нибудь придумаю.

— Не сомневаюсь. Так кто умер? — спросил Кристиан в ответ на ее колючий взгляд.

— Что?

— По какому поводу траур?

Она снова откусила кусок цыпленка.

— Мой дед по матери.

— Почему именно он?

— Поскольку я его не знала.

— Достаточно веская причина. Мы едем в Йорк на похороны.

— Тогда почему мы блуждаем по сельской местности?

— Хороший вопрос. Я воспользовался возможностью заняться по дороге коммерцией.

— Чего я не одобряю, — с некоторым удовольствием сказала она, — как неуважение к покойному.

— Это оправдывает наши пререкания. Очень умно. Каким делом я занимаюсь?

— Продажа дамских шляп.

Кристиан усмехнулся. Кэт обрела второе дыхание.

— Ну уж нет. Торговля лошадьми.

— Неуважаемая профессия. О чем еще вы знаете достаточно, чтобы отвечать на расспросы?

— В приличном обществе?

Она издала звук, который с равным успехом мог быть смешком или возмущенным фырканьем.

— В приличной гостинице, где вы можете столкнуться с представителем любой профессии.

— Сдаюсь. Я буду праздным джентльменом со скромными средствами, который свернул с дороги, чтобы посетить друга. Готовы?

Она доела последний кусочек.

— Да.

Кристиан собрал ее старую одежду.

— Не будем оставлять следов. — Он запихнул все в седельную сумку. — Едем. Завтра в Йорке вы будете в безопасности.

Кэт не двигалась.

— Ночь в гостинице с вами?!

Ему не понравилось, как она произнесла последнее слово.

— Я не злодей. Я сэр Галахад.

— Святой и непорочный?

— Тогда Ланселот. Менее совершенный, но все же герой.

— Прелюбодей?

— Всего лишь неблагоразумный! Это вы заперты в брачную клетку, Кэт, как Джиневра в старых легендах. А я, как Ланселот, волен любить.

Кристиан услышал шипение и не сомневался, что Кэт сжала кулаки. В лунном свете ее чуть вытянутое лицо походило на лик святой девственницы.

— Я спас вас, Кэт, потому что этого требовала моя честь. По той же причине я доставлю вас в Йорк. Как только вы окажетесь в безопасности, вы меня больше не увидите.

Она еще сильнее выпрямилась:

— Тогда почему бы не позволить мне идти своей дорогой?

— Вам, которая никогда не выходила ночью одна?

— Теперь это произошло, и я это пережила.

— Прекратите, Кэт. Я не угрожаю вашей добродетели. — В ответ на ее фырканье Кристиан добавил: — По крайней мере в дальнейшем. Что касается того, что случилось прежде, вы желали этого также, как и я.

— Я скорее…

— Даже если бы вы были настоящей амазонкой, которая ничего не боится, я все равно остался бы обычным мужчиной, который обязан играть роль защитника.

Вместо благодарности эта рассерженная особа явно намеревалась продолжить спор. Взяв Кэт за локоть, он повел ее к лошадям. Увидев лошадь Барлимана, Кэт остановилась как вкопанная.

Она переводила взгляд с Кристиана на лошадь и обратно. Она не в силах это сделать.

Лошадь повернула к ней огромную голову. Каро отпрянула:

— Она меня укусит.

— Что за глупости! Кэт, бояться действительно нечего.

Вырвавшийся у нее смех больше подходил обитательнице сумасшедшего дома. Лошадь не только огромная, от нее резко пахло, Каро знала запах лошадей, но никогда не подходила к ним так близко.

— Встаньте на перелаз, Кэт.

Когда она поднялась на верхнюю ступеньку, лошадь уже не казалась такой громадной.

— Теперь садитесь в седло.

— Она слишком далеко!

Кристиан подвел лошадь немного ближе, и Каро некуда было отступать.

— Я не знаю, что делать.

— Ставьте левую ногу в стремя.

Стремя было на уровне ее колена, так что это оказалось нетрудно, особенно когда она осмелилась взяться левой рукой за седло.

— Хорошая девочка. Теперь перекидывайте другую ногу.

На мгновение Каро решила, что Грандистон говорит с лошадью, и взглянула на него поверх седла:

— Как?

— Поднимитесь в стремени и ухватитесь за луку.

Подняться, ухватиться… Она могла сделать это. Но как только двинулась, стремя качнулось, а седло заскрипело. Лошадь шевельнулась.

  52