очень нудно 
31 
— Зачем? — вырвалось у поручика.
Он смутился, не зная, будет ли его вопрос деловым. Полковник, к радости Савельева, спокойно ответил:
— В целях насквозь практических. Неизвестно, как они отреагировали бы, узнай всю правду: что мы живем тридцать тысяч лет спустя и об их цивилизации не знаем ровным счетом ничего. Любой мало-мальски сообразительный человек очень быстро догадается: такое положение дел означает, что здешняя цивилизация провалилась в бездну исторического небытия. Вполне возможно, нам попросту не удалось бы наладить с ними нормальные деловые отношения. Вот и пришлось смешать правду с ложью. Дипломатия, нравится нам это или нет, замешана на лжи… Говоря с позиций здорового цинизма — а его в нашем ремесле хоть отбавляй, — в конце-то концов, здешняя цивилизация, здешнее человечество не имеют для нашей цивилизации ни малейшего значения, именно потому, что провалились в историческое небытие. Задачи наши насквозь утилитарны: попытаться отыскать книги или иные полезные трофеи. Я не моралист, я практик…
Маевский задумчиво спросил:
— А не могли ли их прибрать местные?
— На предмет?.. — быстро, резко спросил полковник так, словно был к такому вопросу готов.
— Любая тайная полиция — учреждение специфическое… — сказал Маевский. — Скажем… Чтобы особыми методами вызнать у них побольше о том мире, откуда мы пришли. Что, если здешним не так уж и нужны союзники по борьбе с альвами? А выяснить все про наш мир и тропинки в него им гораздо интереснее?
— Резонно, — сказал полковник. — Этого варианта тоже нельзя пока что исключать. С моей точки зрения, поведение не самое практичное… но у здешних может оказаться своя точка зрения… Ничего неизвестно. Они вдруг пропали, и точка. Ничто вроде бы не предвещало… Здешние чиновники выглядят крайне удрученными и клянутся, что ведут деятельнейшие поиски. Искренни они или нет, установить невозможно. Могут быть и совершенно искренними. Те, кто со мной говорил. Если похитили наших людей одни, а имеют связи со мной другие, не посвященные в подоплеку… Местные это, альвы или некая возможная трагическая случайность — пока неизвестно. Вам это и предстоит выяснить. В тесном сотрудничестве с местным Третьим отделением. Вы что-то хотели сказать, поручик?
— Я могу и ошибаться…
— Наплевать, — отрезал полковник, — Любые соображения, имеющие отношение к делу, должны быть высказаны.
— Я просто подумал… — нерешительно сказал Савельев. — Если они собрались похитить наших, чтобы узнать побольше… Я на их месте в первую очередь похитил бы вас. Коли уж именно вы в их глазах — чрезвычайный и полномочный посол, то есть, самая информированная и посвященная во многие тайны персона.
— Похищать посла? — протянул Маевский. — Скандал…
Уже увереннее поручик продолжал:
— А похищать сразу двух спутников посла — не скандал? В такой ситуации похищение любого члена посольства чревато…
— Пожалуй… — сказал Маевский.
— Давайте не будем это обсуждать пока что, — решительно прервал полковник. — Все равно будут пустые умствования… Еще вопросы?
Маевский спросил:
— Здесь есть еще наши?
— Откуда? — с ноткой уныния ответил полковник. — При нашей-то катастрофической нехватке людей, даже учитывая важность здешней миссии… Сами видите, пришлось даже привлечь господина поручика, дня не прослужившего… Не унывайте, поручик, что вы сразу понурились? Здесь даже у нас с господином Маевским, людей опытных, нет перед вами, если рассудить, никаких преимуществ. Совершенно неизвестная прежде цивилизация… Мы предполагали, что в отчаянно далеком былом такие существуют, были основания так думать — но вплоть до недавнего времени это представало чистейшей воды теорией. Когда речь зашла о практике, мы все в равном положении.
Почувствовав себя не зеленым новичком, которому следует помалкивать и почтительно внимать старшим, поручик чуточку расхрабрился:
— А вот это, — он тронул свое тяжеленное драгоценное ожерелье, ощутимо давившее на шею, — что-то означает? Или просто так?
— Вот уж отнюдь не «просто так», — сказал полковник. — В данный момент и вы, и я одеты, как благородные дворяне, и в качестве таковых выступаем. Здесь, разумеется, в ходу свои термины, названия и титулы, но суть именно такова. Здешняя империя, господа мои — отнюдь не то место, что способно умилить наших либералов. Ни тени либерализма и излишних свобод. Нечто вроде помеси наших древних восточных сатрапий и Франции времен Короля Солнца. Широчайшие права, но без всяких там шляхетских вольностей — только у благородного дворянства. Все остальные сословия зажаты так, что… Вы, штабс-капитан, бывали в Париже во времена Ришелье, вам будет проще. А вы, поручик, ничему не удивляйтесь, только и всего… Хорошо, что мы осмотрелись заранее. Только в дворянской личине можно располагать достаточной свободой поступков… — он улыбнулся без особой веселости: — Впрочем, рассуждая философски, мы все трое и есть дворяне, так что самозванство наше совершенно в другом. У вас будут еще вопросы?
31 
