очень нудно 
78 
Секретарша бросила на него косой испуганный взгляд и неуверенно протянула руку, указав наманикюренным розовым пальчиком на встроенный бар, дверца которого была замаскирована репродукцией абстрактной картины.
– А! – радостно воскликнул Бекешин. – В самом деле… Как же это я? Будь добра, солнышко, достань оттуда бутылочку чего-нибудь покрепче и два стакана. Давай, давай ее сюда… Садись. Давай-ка дернем с тобой по сто граммов, а еще лучше по сто пятьдесят. И вообще, давай надеремся как сапожники и будем петь революционные песни…
– Я… Мне нельзя, – пискнула секретарша. Она выглядела совершенно потерявшейся. “Немудрено, – подумал Бекешин. – Она меня таким сроду не видала. Никто меня таким сроду не видал, во всяком случае, на работе”.
– Нельзя? – изумился он, так высоко вздернув брови, что даже потерял равновесие и чуть было не сковырнулся со стула. – А почему же это нам нельзя пить? Мы что, беременны?
– Мы на службе, – ответила секретарша. Она уже разобралась в ситуации, поняла, что шеф ее не провоцирует, а просто нуждается в компании, и теперь аккуратно выруливала из неловкого положения, прикидывая, чем все это может закончиться.
– Ну и что? – сказал Бекешин. – Подумаешь, служба… Кто нас застукает? Вот сама подумай: кто? Я тут главный, никого не боюсь.
– Зато я не главная, – кокетливо стрельнув густо подведенными глазами, напомнила секретарша.
– Па-а-адумаешь, – протянул Бекешин. – Сделаем тебя вице-президентом по.., по корреспонденции. Вот дернем по стаканчику и сразу сядем писать приказ, пока окончательно не развезло… А пока ты еще не вице-президент, изволь не пререкаться со своим шефом. Давай, наливай. У меня сегодня повод… Черт, не помню. Ведь был же какой-то повод, не зря же я так надрался… Слушай, – вдруг спохватился он, – а кто, ты говоришь, мне дозванивался?
– Какой-то Степанихин, – ответила секретарша. – Просил срочно перезвонить. Это насчет какой-то меди…
– М-да? – глубокомысленно переспросил Бекешин. Он еще изображал пьяного – видимо, по инерции, – но где-то под диафрагмой уже возникла сосущая пустота, и его хмель пошел стремительно всасываться в эту пустоту, скручиваясь воронкой, совсем как вода в ванне, когда вынешь пробку. Через секунду остатки приятного тумана окончательно исчезли из его головы, но пустота в груди осталась, и в этой пустоте гулко бухало сердце.
Степанихин был одним из тех немногих людей, кто знал о его истинной роли в этой энергетической афере. Он работал в липовой строительной фирме каким-то менеджером, но его основной специальностью было стукачество. То, что Степанихин позволил себе выйти на него напрямую, через секретаршу, вселяло в Бекешина тревогу. “Вот черт, – подумал он. – И надо же мне было выключить мобильник!"
– Степанихин? – как можно более беспечно переспросил он. – Впервые слышу… А впрочем, это что-то знакомое… Ты извини, детка, но с выпивкой пока придется повременить. Номер его у тебя записан? Давай-ка, соедини. И если тебе не трудно, постарайся держать свои любопытные ушки подальше от трубочки…
– Как вам не стыдно! – попробовала было возмутиться секретарша, но он замахал на нее руками, и она вышла, обиженно цокая каблучками.
Степанихин, судя по голосу, пребывал в тихой панике. Он даже заикаться начал, и Бекешин с первых слов понял, что творится что-то неладное.
– Ты что, Степанихин, с ума сошел? – прошипел он в трубку. – Ведь договаривались же – на работу не звонить!
– ЧП, Георгий Янович, – одышливо проговорил Степанихин. – Катастрофа! Наша медь прибыла.
– Какая медь? – сердито спросил Бекешин. – Да перестань ты пыхтеть как паровоз, говори по-человечески!
– Медь.., медный провод… Из Сибири. Те десять тонн, которые мы ждали.
– Ну и что тут такого катастрофического и чрезвычайного?
– Грузовик… Здоровенная такая фура, знаете… Какой-то псих подогнал ее прямо под окна офиса и требует лично вас.
– Меня?!
– Вас. Лично. Несет какую-то чушь: за этот провод, дескать, кровью плачено. Подавайте мне, говорит, вашего начальника… Ну, наш-то индюк к нему выходит, а он: нет, говорит, Бекешина мне надо… Должен, говорит, сдать с рук на руки… Идиот какой-то, честное слово… Так и торчит со своей фурой под окнами. А народ в конторе уже затылки чешет: кто такой Бекешин и что теперь делать, кого вызывать – “скорую” или ментов?
– О Господи, – упавшим голосом произнес Георгий Бекешин. Это действительно была катастрофа. – Господи ты Боже мой… Откуда он свалился на мою голову? Как он хоть выглядит-то?
78 
