Лёгкий, ненавязчивый романчик 
64 
— Послушай… Ведь его уже год как нет! Пора бы уже успокоиться. А я вот он. Живой, здоровый. И-с тобой!
— Ты просто опоздал, — вздохнула она.
— Глупости! Куда опоздал? Ты женщина хоть куда, я вообще юноша в полном расцвете сил, — с иронией сказал он и шутливо расправил плечи. — Жизнь только начинается. Ты свободна, я разведусь. Детей у меня нет. Всегда жалел об этом, а теперь радуюсь. Кузьминична что сказала? Забыла? Все будет нормально. Ну? Не кисни!
— Митя… Хороший ты человек! — Сказала она с отчаянием. Потом прижалась к нему и закрыла глаза. — Жаль, что поздно. Мне надо было сразу это понять. Когда увидела тебя первый раз в своем доме. Понять и остановиться. А я… Дура! Господи, какая же дура!
Глазов понял, что ничего не понял. Зачем такие терзания? Пойми этих женщин! Наверняка какая-нибудь ерунда! Что может женщина сделать из ничего? Шляпку, салат и трагедию…
И он примирительно сказал:
— Ну, успокойся. Нельзя же так терзаться. Надо возвращаться.
— Хорошо. Мы вернемся в Москву. Завтра. Сколько можно прятаться? Ты пойдешь к этому Мельникову, и все ему объяснишь. Потом вы придумаете, как поймать за руку этого маньяка.
— Он не маньяк. Несчастный человек, — поправил ее Глазов.
— Ну да! Конечно! С кучей денег и поехавшей крышей! А когда-то был нормальным человеком, — в сердцах сказала она.
— Послушай, ты его все-таки знала раньше. Говоришь о нем как о близком человеке.
— Я обожала его книги, — уклончиво сказала Юлия. — Он был моим кумиром. У каждого есть кумиры, что тут странного?
Глазов не поверил. На мгновение он проник в ее тайну. За стену, которой она себя окружила. И свое прошлое. Но торопить события не стал. Попросил только:
— Подбери мне материал об этом американском режиссере. Об Андре Никольски. Раз он наш бывший соотечественник, о нем должны были много писать. Есть журналы о кино, светская хроника. Сделаешь?
Юлия кивнула. И тему быстренько закрыла. Наступили сумерки, стало прохладнее. Пора было возвращаться в гостиницу. Глазов выспался днем, и теперь раздумывал: как бы скоротать вечер?
— Ты шампанское пьешь? — спросил лихо, по-гусарски, подмигнув.
— Шампанское? — рассмеялась она. — А ты угощаешь?
— Все, что пожелает прекрасная дама!
— Что ж. Прекрасная дама не прочь выпить шампанского. Тем более что номер у нас один на двоих.
— Не считая собаки, — буркнул он.
— Ну, с собакой я как-нибудь справлюсь… …Это был один из самых счастливых вечеров в его жизни. Они выпили шампанского и забыли о делах. Дурачились как дети, болтали милые глупости. Вспоминали первую любовь, лишь бы не вспоминать первые брачные обещания. Откровенничали, оставаясь закрытыми. Потом любили друг друга, и ему опять хотелось думать, что это навсегда. А потом они уснули…
…На следующий день, в полдень, они вернулись в Москву. Юлия вылезла из машины и отправилась открывать гараж. Как и не было этих двух дней. Глазов все мялся, не решаясь задать главный вопрос: «Мне остаться или уехать?» Юлия же остаться не просила. И он решил: поеду домой. Уже у калитки, провожая его, она спросила:
— Когда я снова тебя увижу?
Он удивился. Разве для этого непременно надо уезжать? Но ее взгляд ясно сказал: надо!
— Я позвоню, — пообещал он и полез в машину.
Как-то само собой получилось, что машина осталась за ним. Юлия категорически отказывалась садиться за руль и настояла, чтобы на «Део» ездил он. По крайней мере, на тот период, пока занят ее делом.
Глазов слишком уж долго грезил о такой машине, чтобы возражать. Мысленно ругал себя разными нехорошими словами, но избежать искушения был не в силах. Он все-таки уехал, но уехал на ее машине, получив приглашение вернуться. Быть может, она хотела его объяснения с женой.
Объяснение же последовало незамедлительно, ибо его увидели соседи. На новой машине. Поскольку в доме они жили не один год, то Светлане было с кем посплетничать. Возвращаясь с работы, она поздоровалась с сидевшими на лавочке соседками, и тут началось!
— Светочка, вы наконец-то купили машину? Поздравляю!…
Глазов готовил ужин, когда открылась входная дверь. Жена, не разуваясь, прошла на кухню и окатила его взглядом, полным ледяного презрения. Потом сказала:
— Уже и подарки дорогие принимаешь? Молодец! Не понимаю, что она в тебе нашла? Ты же сплошная серость!
Глазов хотел обидеться на «серость», но передумал. Он затруднился бы ответить на вопрос, что для Светланы в мужчине «не серость». Наверное, его зарплата. Критически оглядев жену с ног до головы, Дмитрий заметил, что Светлана покрасила волосы. И удивленно спросил:
64 
