очень нудно 
69 
— Что? — удивился тот. — Ах да, ваше лицо… С лицом у вас все в порядке. Нет человека, который не комплексовал бы хоть изредка по поводу собственной внешности. Я, по крайней мере, таких не встречал. Кудрявые завидуют тем, у кого длинные и прямые волосы, голубоглазые — тем, кому достались карие или, скажем, зеленые глаза. Надеюсь, вы не хотите греческий нос?
— Греческий? Нет, не хочу. Хочу римский.
— Ха-ха! У вас хорошее чувство юмора! А, кстати, почему им так заинтересовалась милиция? Никольским? И вы. Кто вы?
— Он женился на этой американской журналистке и уехал в Америку. Наследство ему оставили. У меня поручение от юридической фирмы, — Глазов решил придерживаться этой версии.
— Но какое отношение… — начал было Марк Аронович, но потом взглянул на часы и спохватился: — Извините, у меня сейчас будет настоящий пациент. Не скажу, что мне было приятно побеседовать с вами, молодой человек, но, тем не менее, всего хорошего. Ищите вашего наследника, — с иронией добавил пластический хирург.
Дмитрий вышел из кабинета, втайне испытывая чувство глубокого удовлетворения. Значит, с лицом все в порядке. Ей должно нравиться. Тайком он кинул взгляд в зеркало, висящее в холле. И потрогал свой нос. Пусть не греческий. И не римский. Ну ее, эту хирургию!
Потом подумал, что надо заехать к Юлии. Раз другого носа не предвидится, придется захватить с собой тот, что имеется в наличии.
…Ему даже показалось, что Альфа соскучилась. Залаяла громко, и, похоже, радостно. Надо же, он уже научился различать оттенки ее лая! Овчарка словно предупреждала хозяйку: твой пришел! И Юлия тут же появилась на пороге. Спросила с улыбкой:
— Почему не позвонил? — Руки у нее были испачканы в муке. Когда поднялся на крыльцо, обняла, перепачкав мукой, объяснила: — Я делаю пирожки. С капустой. Хочешь?
— Уж и не знаю теперь, — начал кокетничать Глазов. — Жена накормила.
— Вот как? Жена? И хорошо накормила? Даже в дом не пройдешь?
— Пройду. Если посторонишься, — сердито сказал он.
Очутившись на кухне, повел носом. Запах аппетитный!
— Пирожки, значит? Готовилась… Откуда ты узнала, что я приеду? И почему сама не могла позвонить?
— А твоя жена? Мне было бы неприятно услышать ее голос.
— Да что ты говоришь?
— Но я ждала тебя каждый день.
— И каждый день пекла пирожки? — пошутил он. На столе, посыпанном мукой, лежал огромный ком теста. Оно словно дышало, расплываясь на глазах, и Дмитрию даже показалось, что он слышит эти нетерпеливые вздохи. Юлия взяла скалку и нож, отрезала от теста комок и стала его раскатывать. Обронила:
— Митя, там, на столе, в комнате, подборка из журналов. Я нашла то, что ты просил. Пойди, посмотри, пока я занята.
— Угу, — кивнул он, следя за ее проворными смуглыми руками. И нехотя пошел в комнату. Хотелось пирожков.
Но, найдя журналы, начал читать и увлекся. Это была вторая жизнь Акима Шевалье. Или уже Андре Никольски? Он сумел не просто эмигрировать, но и стать известным. Талант у него был, но где же Никольский взял деньги? И деньги немалые!
Приехав в Америку, Никольски не стал искать себе работу. Он не мыл в ресторанах посуду, не драил полы, не подметал улицы. Заперся дома, вернее, в особняке у жены. Кое-какие средства у Салли Смит были. Наверное, с ее же благословения Никольски сел писать первый сценарий. Она же помогла ему найти продюсера, которого этот сценарий мог заинтересовать. Во всяком случае режиссер везде ссылался на свою жену, на известную журналистку Салли Смит. По возвращении в Америку та сделала стремительную карьеру. На пике интереса, возникшего к России.
У жены Андре Никольски были друзья среди коллег-журналистов, работавших со звездами, и среди людей влиятельных, со средствами. Кто-то помог ей пробиться на прием к известному продюсеру вместе с несколькими листками, на которых ее муж выразил идею своего проекта. Листки эти были прочитаны, вызвали интерес, и на телевидении появился новый сериал, который понравился зрителям своей оригинальностью. Автором идеи в титрах значился Андре Никольски. С этого и началась его собственная карьера.
Сериала Дмитрий не видел, но по обрывочным высказываниям понял, что Никольски всего-навсего систематизировал творчество русского писателя Акима Шевалье, то есть себя самого, сляпав из означенного творчества серий пятьдесят полумистического бреда. Был придуман главный герой, побеждающий всех этих монстров.
69 
