41 
– Сухари… сухари нужны… Что вы ко мне с ножницами? В портняжной ножницы… не маникюрные же… Я вас о сухарях спрашиваю… а вы мне ножницы… – Он вдруг сильно вздрогнул и прохрипел: – Цум бефель, господин блоковый… Никак нет, бьем вшей…
Вадим погладил его по бессильной руке. На Саула было тяжело смотреть. Всегда тяжело видеть сильного, уверенного человека в таком беспомощном состоянии. Саул медленно открыл глаза.
– А… – проговорил он. – Вадим… Димочка… Ты ничего не думай… На допрос всегда противно смотреть… Ты не думай обо мне плохо… Я вернусь… Это была просто слабость… А теперь я отдохнул немножко и вернусь…
Глаза его снова стали закатываться. Вадим с жалостью глядел на него.
– Опять горим… – забормотал Саул. – Как дрова горим. Степанов горит! Да в рощу же, в рощу!..
Вадим вздохнул и поднялся. Он оглядел каюту. Беспорядок здесь был страшный. На полу валялся, вывернув внутренности, нелепый портфель. Содержимое было разбросано – странные серые картонные чехлы, набитые бумагой, украшенные стилизованным изображением какой-то птицы с раскинутыми крыльями. Один из чехлов раскрылся, и бумаги рассыпались по всей каюте. На столике тоже лежали бумаги. Вадим хотел было прибрать, но заметил, что Саул заснул. Тогда он на цыпочках вышел и прикрыл за собой дверь.
Антон сидел за пультом, положив пальцы на контакты, и задумчиво глядел на обзорный экран. По экрану медленно проползали вершины сосен, далекие сияющие этажи домов, красные огоньки энергоприемников.
– Плохо ему, – сказал Вадим. – Бредит. Сейчас, правда, заснул.
Он присел на подлокотник и уставился на стену, разрисованную изображениями человеческих фигурок и предметов.
– Вот стену я напрасно испачкал, – проговорил он. – Надо было у Саула попросить бумаги. У него, оказывается, полный портфель бумаги. Между прочим, Хайра до икоты испугался, когда я стал рисовать…
– Ты знаешь, Димка, – сказал Антон задумчиво. – Саул, конечно, человек странный. Но чтобы у взрослого дяди не было прививки биоблокады… – Он покачал головой.
– Ты хоть представляешь, чем он болен?
– Я тебе уже говорил – не представляю. Заразился чем-нибудь от Хайры…
Вадим представил себе, чем можно заразиться от Хайры, поморщился и сполз в кресло.
– Мне Саул нравится, – объявил он. – Он чудак с точкой зрения. И он восхитительно загадочен. Никогда в жизни я не слыхал такого загадочного бреда.
– А сколько раз ты вообще слыхал бред?
– Это несущественно. Я читал. Между прочим, он сказал, что его бегство с Земли было просто слабостью. Теперь, говорит, я отдохнул немного и вернусь. Я рад за него, Тошка.
– Это он тебе в бреду говорил?
– Нет. У него было прояснение. – Вадим посмотрел на экран. «Корабль» плыл над Хибинами. – Как ты думаешь, сколько времени прошло?
– Тысяча лет, – сказал Антон.
Вадим усмехнулся.
– На редкость содержательный отпуск. Здорово мы там, верно? – Блаженно улыбаясь, он стал вспоминать героические эпизоды, репетируя завтрашнее выступление перед Нели и Самсоном. Самсон зачахнет безо всяких черепов: я покажу ему шрам.
– Жаль, – сказал он вслух.
– Что?
– Жаль, что он ударил меня в бок. Надо было по лицу. Представляешь? Шрам от левого виска и через глаз до подбородка!
Антон посмотрел на него.
– Знаешь, Димка, – сказал он, – я к тебе, кажется, никогда не привыкну.
– А ты не беспокойся, Антон. Ты тоже был ничего. Мямлил, правда. Я расскажу Галке, что ты здорово командуешь.
Антон скривился.
– Нет уж, ты лучше ничего не рассказывай. – Он помолчал. – Здорово мямлил?
– По-моему, да.
– Понимаешь, ничего не мог с собой поделать. Никогда мне еще не приходилось так туго. Всякое бывало, но вот такой ситуации, Димка, когда нужно что-то делать и абсолютно ничего нельзя сделать, когда вот так нужно что-то улучшить и знаешь, что сделать можно только хуже… Мямлил, конечно.
Вадим рассматривал Хибины.
– А командовал ты все-таки хорошо. Любопытно было видеть тебя в таком амплуа… Послушай, а Хайра-то лежит сейчас на своих вонючих шкурах и думает: какие были ботинки, ни у кого таких нет! Антон, дружище, а ты не можешь побыстрее?
– Не могу. Здесь нельзя быстрее.
– Мало ли чего нельзя… Давай я поведу.
– Нет уж, – сказал Антон. – И так вся эта эскапада будет стоить мне пилотского права.
– А что ты сделал?
– Да уж сделал… Уверяю тебя, второй раз на Саулу я полечу уже не классным звездолетчиком, а плохим врачом-энтузиастом.
41 
