очень нудно 
20 
Навстречу бежал поджарый черный дог. Валерия собак не боялась, даже таких огромных, тем более что дог, измученный жарой, не проявил к ней никакого интереса, трусил себе до перекрестка и только там обернулся на хозяйку. Хозяйку! Ах да! В руках у женщины, с которой Валерия беседовала в тот день, когда сбили Соню, вновь была хозяйственная сумка. На этот раз пустая. Направлялась к магазину, расположенному на той стороне улицы. Валерия невольно замедлила шаг. Как оценивать эту встречу? Сказала же тогда, что надолго здесь не задержится! Но деваться некуда. Женщина ее узнала. Остановилась, удивленно спросила:
— А вы разве не уехали? Вроде как уже с неделю у соседей никто не живет.
— Знаете, у меня были дела. Двоюродный брат тяжело заболел. Я решила задержаться до конца отпуска. Но и сюда заодно наведаться.
— А ключи-то у меня забрали!
— Как забрали? — невольно вздрогнула она. — Кто?
— Как кто? Девушка, о которой Паша меня предупреждал! Хорошенькая блондинка. Кстати, сам он так и не объявился.
— Как странно, — пробормотала она. — Значит, девушка уже приехала…
— Да, приехала. Вчера вечером. Знаете, а она совсем не похожа на Анну Павловну. Только что светленькая. Может, в отца пошла?
— Может.
Черному догу надоело ждать хозяйку, он побежал назад, стал обнюхивать ее собеседницу.
— Не бойтесь, не бойтесь! Он не кусается! — сказала женщина.
— Кто это его боится? — с вызовом сказала вдруг Валерия, и неожиданно нагнулась к собаке. — Эй, собака! Хочешь меня укусить? На. Ну, на. Кусай! Кусай же!
— Вы что?! — охнула женщина.
Черный дог зарычал и попятился. Валерия звонко рассмеялась. Женщина схватила собаку за ошейник.
— Разве так можно?! Это же собака!
— Извините. Ха-ха! Извините.
Все еще посмеиваясь, Валерия пошла к трехэтажному особняку из белого кирпича. Женщина с пустой хозяйственной сумкой в руках удивленно смотрела ей вслед. Потом покачала головой, и решилась, наконец, отпустить дога.
— Пойдем, Рекс! Пойдем. В магазин.
Валерия меж тем толкнула рукой калитку. Вошла, огляделась. Где ж она, эта хорошенькая блондинка? В саду?
— Кто-нибудь! Эй!
Нет ответа. Поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Дернула за ручку: не заперто. В холле, на полу валялась раскрытая спортивная сумка, из нее выглядывали женские вещи. Валерия покачала головой: неряха! Где ж она? Кажется, в ванной комнате на первом этаже льется вода. Подошла, стукнула в дверь:
— Ты там?
— Кто это? — раздалось из-за двери.
— Валерия.
— Сейчас выйду.
— Я наверху.
Поднялась в спальню на втором этаже. Ту, где висел портрет покойной хозяйки. Ну и неряха! Все захламила! Очарование волшебного замка разрушено. Валерия брезгливо, поморщившись, подняла валявшийся на полу кружевной бюстгальтер. Потом присела в одно из кресел, стоявших по обе стороны кровати. Кровать, естественно, не была заправлена.
«Всего и делов, ла, ла…» — раздалось на лестнице. Весело напевая модную песенку, девушка поднималась в спальню.
— Всего и делов, ла. Ла! О-па! Привет!
Халатик распахнут, под ним — ничего. Валерия не могла не отметить, что фигурка у нее — вполне. Двадцать лет, кожа гладкая, как у младенца, талия тонкая.
— А если объявится хозяин дома? — усмехнулась она.
— Подумаешь! Что, я мужиков не видала?
— Ты-то видала, нисколько не сомневаюсь. Но парня пугать не стоит.
— Кого это я могу напугать? — Она говорила это, вытирая полотенцем мокрые волосы. Потом тряхнула головой, резким движением отбросила их назад. — Уф! Хорошо!
Волосы рассыпались по плечам. В правом ухе блеснули три серьги — гвоздика. Дешевые, со стекляшками. У нее было очень хорошенькое, но глупенькое личико. Маленький носик, маленький ротик. И лобик тоже маленький. Именно лобик. Говоря об этой особе, все существительные можно было употреблять только с уменьшительно-ласкательными суффиксами.
— А ты по хозяйски здесь расположилась, — заметила Валерия.
— Здесь просто супер! Мне нравится! Ты молодец, что мне позвонила! — Блондиночка рухнула на кровать, перевернулась несколько раз, потягиваясь, словно кошка. Потом восторженно повторила: — Супер!
— Давай-ка о деле, милая. Во-первых: как тебя зовут?
— Меня? Соня.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать три.
— Когда брала ключи, как на тебя посмотрела соседка?
20 
