36 
— Дима? Ты здесь? Давно? А где…
— Что случилось? — крикнул с лестницы Иван Таранов.
— Я полагаю, ничего страшного, — равнодушно сказал Дмитрий Воронов. — В холле на первом этаже упал канделябр.
— Фу ты! — перевел дух Таранов. — Я же сказал: чего-то у тебя тут недоделано. Займись на досуге звукоизоляцией.
— А вот и Михаил, — кивком указал на другую лестницу Воронов и не удержался: — Ха-ха! Красивая картинка! Сверху спускается брюнет, снизу поднимается блондин. Оба молоды, хороши собой. Вас бы в кино снимать. Миша нам сейчас расскажет: что же случилось там, внизу?
— Эстер Жановна уронила поднос, — сказал он, выравнивая дыхание.
— Кстати, как наш обед? — из кабинета крикнул Сивко.
— На подходе. Но я на всякий случай перехватил бутерброд.
— А ведь ей тоже надо что-то есть, — задумчиво сказал Воронов.
— Девушке? — спросил он.
— А может, женщине? — пристально глянул на него хозяин замка.
— Мы же решили, что это девушка, — улыбнулся он.
— Причем хорошенькая, — спускаясь с лестницы, подхватил Таранов. — Я бегло осмотрел чердак, там никого.
— Когда ж ты успел, Ваня? — усмехнулась Елизавет Петровна.
— Пахло бы духами. У меня нюх, как у собаки, — похвастался Таранов. — Я мигом бы ее учуял.
— А не пройтись ли нам по спальням, Мишель? — спросила Елизавет Петровна.
— По спальням? Но почему она должна быть у кого-то в спальне? — запротестовал он. — Место ненадежное.
— А если ее сообщник кто-то из гостей? — не унималась Елизавет Петровна. Воронов внимательно прислушивался к разговору.
— Я бы посмотрел в комнате Бейлис, — сказал Таранов.
— Девушка? В одной комнате с трупом? — фыркнула Елизавет Петровна. — У нее что, не нервы, а канаты?
— Раз она ее задушила, значит, канаты!
— Что ж, пойдем по спальням, — подвел итог Дмитрий Воронов и крикнул: — Федор Иванович, вы с нами?
— Мне и здесь неплохо, — отозвался Сивко. — А впрочем…
И он тоже вышел в холл.
— Федор Иванович проголодался, — усмехнулась Елизавет Петровна. — Потому и злится.
— А потому что вы ерундой занимаетесь, — сердито сказал Сивко. — Я ж сказал: зовите сюда охрану. Девчонку поймают мигом. Она ли убила, не она — без разницы. Труп из замка вывезти. Концы — в воду. То есть кинуть ее в реку и точка. Никому из нас не нужна огласка, господа.
— Разумно, — заметил Таранов. — Давайте так: до обеда не будем портить себе аппетит. Но если девушка не найдется и после…
— Да куда она денется? — тонко улыбнулась Елизавет Петровна. И намекнула: — Дело-то выеденного яйца не стоит, так, Мишель? С какой спальни начнем?
— Начинать надо с начала, — зевнул Сивко.
— Первая по коридору спальня — твоя, — заметил Таранов.
— Ну и что?
— И ты не будешь возражать, если мы туда войдем?
— Вы мне что, не доверяете? — набычился Сивко.
— Тогда и наши спальни осматривать не будем, — заявила Елизавет Петровна. — Таким образом, четыре комнаты исключаются из списка, где могла спрятаться девушка, автоматически. Так, Мишель?
— Конечно! — с энтузиазмом откликнулся он. — Спальни гостей осматривать не будем!
— Ну уж нет, — запротестовал Сивко. — Если уж делать, то делать по правилам. Прошу в мою комнату.
— Ты не возражаешь, Мишель? — в упор посмотрела на него Елизавет Петровна.
— Я? Н-нет.
«Что ж делать?»
Вслед за остальными он поплелся к апартаментам Федора Ивановича. Тот распахнул дверь и показал друзьям-коллекционерам огромных размеров комнату. Окно было занавешено, и здесь царил полумрак.
— Не люблю яркий свет, — пожаловался Сивко и рывком раздвинул шторы. — Но раз так — смотрите! Сами видите: здесь никого нет.
— В ванной бы поглядеть, — задумчиво сказал Таранов. — Спальни-то мы не запираем. Ключей от комнат у нас нет. Ты-то, Федор Иванович, ее, может, и не прятал. Но ведь она и сама могла сюда войти.
— Вполне! — весомо сказал Дмитрий Воронов. И спросил у гостя, который расположился в этих покоях: — Как, Федор? Не возражаешь?
— Да смотрите, — пожал плечами Сивко. — Порядок есть порядок.
В ванной комнате никого не было. На всякий случай, осмотрели и встроенные шкафы, а энтузиаст Таранов даже под кровать заглянул. Сивко при этом выдавил из себя что-то похожее на «хе-хе». Как бы посмеялся.
— Ерундой занимаемся, господа, — сказал с кривой усмешкой.
— Но где-то же она есть, диверсантка? — возразил Таранов.
36 
