56 
– Не знаю, – бурчит Кэт. – Как-то все не очень… Внутри.
– Болеешь? – пугаюсь я.
– Да нет, – рычит Кэт, – переживаю.
Ну, точно, втрескалась. Что я ей и объявляю.
– Фигня! – тут же вопит Кэт. – Ничего подобного! Это он втрескался-не я!
Я так и знала-я что-то пропустила. Как выясняется через пять минут, пропустила я блондина с «вот такими плечами» и «охрененными мозгами». Вообще-то странное сочетание, обычно либо плечи, либо мозги. А иногда ни того ни другого. Взять хотя бы нашего Эдика.
Так вот, этот исключительный кадр попался Кэт на ее жизненном пути буквально на днях, недели три назад. И уже рвется в ее бытие со страшной силой. То есть желает чуть ли не жить у нее.
– Почему не рассказывала? – спрашиваю я. – Такие страсти, а мы не в курсе.
– Страсти-то не мои, – мрачно говорит Кэт, – чего о них рассказывать?
– О чужих тоже интересно. Так и что? – продолжаю я. – Он ломится в твое сердце, а ты отбрыкиваешься?
– Насчет сердца не уверена, – говорит Кэт.
– А куда? В квартиру?
– Ну да. Может, ему жить негде, вот он и подыскивает себе варианты. И не знает, бедолага, что я-не вариант.
Это она о том, что жить с ней невозможно.
– Может, все не так плохо? – говорю я. – Может, он и вправду на тебя запал?
– Запал? – повторяет Кэт. – Где ты, Ларина, такой мути понабралась? В новой конторе, что ли?
– Ладно, не цепляйся к словам. Не в них дело.
Дело, конечно, не в словах. Дело в этой вечной несправедливости. Почему когда тебе кто-то нужен, ты ему абсолютно до левой задней, и наоборот? И так всю жизнь. Почему? Lo siento. Что по-испански значит «мне жаль». Себя в первую очередь.
14 ноября, суббота. Послание от Селезневой: «Может, встретимся?»
«Зачем?»-хотелось написать в ответ. Но я не стала. Она бы надулась.
– Ну и пусть бы надулась, – говорит мне сегодня Кэт. – Тебе-то что до ее надутых щек? Она тебе кто?
Никто. И все равно. Неприятно, когда кто-то на тебя обижается.
– Так это ее проблемы, – продолжает зудеть Кэт. – Твой вопрос абсолютно в точку. Зачем эти встречи с Селезневой, с которой вы и парой слов не обменялись в универе? Чего сейчас-то суетиться?
Я так и не рассказала ей о тех моих июньских посиделках с Селезнем. Потому что пришлось бы комментировать. А я уже и не понимаю, как тут можно комментировать. В том смысле, что тогда Селезень просто загипнотизировала меня своим преуспевающим видом и, что самое главное, тем, как уверенно она держалась. Но сейчас… Что-то переменилось. Во мне? Или в окружающем воздухе?
– И что в итоге? – вклинивается в мои размышления Кэт. – Будешь встречаться?
– Не знаю, – честно отвечаю я.
– Значит, будешь, – говорит Кэт. – Могу с тобой пойти. Тогда Селезень не так будет выступать. Да и быстрее свернется. А?
Надо будет подумать.
А вечером вдруг звонит шеф.
– Здесь холодно, – жалуется он.
Конечно, холодно. Ноябрь, чай. Я так и говорю ему. И добавляю:
– Это ж тоже север.
– Но я думал, что холодно только в России, – стонет Бенито.
Мы еще немного болтаем о том о сем, Бен вроде немножко приходит в себя, и мы прощаемся. Я кладу трубку и долго размышляю на тему о том, не пойти ли мне в психотерапевты. Или в народные целители. Может, у меня мощнецкое энергетическое поле? Вон как положительно на Бена действую. Может, и на других сумею? И начну зарабатывать офигительные деньги. И прославлюсь. И жизнь будет яркой и насыщенной.
16 ноября, понедельник. А пока, как обычно, иду в понедельник на работу. Бенито сегодня еще нет-приедет только вечером, так что до завтра-свобода!!! Наливаю себе кофе, кладу перед собой учебник испанского языка, и… является субтильный Эдик.
– Привет, – говорит он. – Как дела?
– Хорошо, – отвечаю я.
И смотрю на него вопросительно: мол, не хочешь ли идти куда шел? Эдик моего намека не понимает, проходит внутрь моего стеклянного куба, садится на стул и таращится на меня.
– Что-то надо? – интересуюсь я. – Шефа нет.
– Да вроде… – отвечает Эдик. – Так просто зашел, проведать.
Проведать? Это еще что за формулировочки?
– Но вообще-то… – мнется Эдик, – я вот тут подумал…
– Опять будешь звать куда-нибудь? – Я выпрямляюсь и подпускаю в свой взор суровости.
– Не-ет, – тянет Эдик. – Я понял, что тут без вариантов.
– Молодец, – говорю я. – Так что ты там подумал?
– Может, у тебя есть подружки? Познакомь, – мямлит Эдик.
Он опускает глаза и начинает ковырять указательным пальцем проплешинку на джинсах. Вид у него крайне жалкий.
56 
