Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
73 
– Только я знаю, где патроны, – подтвердил Кит. – А вам хрен!
– Ружье мое, – грозно сказал Тычковский. – Все поняли? Не смейте его трогать.
– Да подавись ты им! – в сердцах бросила Лидия, направляясь на кухню. – А ну! Дай пройти!
– Ты бы поосторожнее с желаниями, – предупредил ее Тычковский, отодвигаясь. – Как видишь, они исполняются.
– Что ты мелешь? – вздрогнула Лидия.
– А кто недавно сказал алкашу: «Чтоб ты сдох»? И тут же раздался выстрел.
– Да это же простое совпадение!
– Не слишком ли много совпадений?
– Хватит болтать! Клади ружье и бери его за ноги!
– А с какой стати ты здесь командуешь?
– Я хозяйка!
– Ты баба.
– Точно! – подтвердил Кит. – А ну, мужик, развяжи меня! Неча бабам нами командовать!
– Скажи, где патроны, и я тебя тут же развяжу, – вкрадчиво сказал ему Тычковский.
– Коля, он врет! – отчаянно закричала Лидия.
Кит задумался.
– Ну, думай, – усмехнулся Тычковский, ставя ружье к стене. – Только недолго. Мое предложение остается в силе ровно до того момента, как мы вынесем тело в сени.
– А дальше что? – настороженно спросила Лидия.
– Я пойду к трактористу.
– Зачем?
– За патронами. Ты же сказала, что у него тоже есть охотничье ружье. Одолжу патроны от твоего имени.
– Он тебе не даст.
– Даст.
– Я ему позвоню и скажу, что ты сбежавший из психушки маньяк.
– Тогда он позвонит в милицию.
– Пусть звонит!
– Но ты рискуешь сесть в тюрьму.
– Это мы еще посмотрим.
– Вы о чем, а? – непонимающе посмотрела на препирающихся Машенька.
– Ни о чем, – с досадой ответила Лидия. – Открой-ка лучше нам дверь. Да забудь ты о своих ногтях хоть на минуту!
– Я тебя убью, ведьма, – спокойно сказал вдруг лежащий за цветастой занавеской Кит. Быть может, даже слишком спокойно, как о деле решенном. И от этого всем стало страшно. Лидия невольно вздрогнула. Кит обращался к ней: – Тебя первую. Не жить тебе, запомни. За все отомщу. За все четыре года моих мучений. Поиздевалась надо мной, хватит. Убью и возьму твои деньги. Я теперь знаю, где они лежат. К Тоньке поеду. Хват мне дорогу расчистит. С тобой рассчитаюсь, а потом с ней. Одной больше, одной меньше – все равно пожизненное. Покойница ты, Лидия Ивановна. Ставь свечку. За упокой своей души.
– Машенька, открой дверь! – отчаянно закричала Лидия.
Та бросила на нее злой взгляд, но послушалась. Она придерживала дверь, пока Тычковский с Лидией выносили из избы Микошу. Незаряженное ружье осталось в кухне.
– На холод не пойду, – предупредила Машенька, стоя на пороге. – Дальше вы сами. – Она нервно хихикнула.
Дверь захлопнулась, Машенька осталась в избе, а Тычковский с Лидией, держа за руки и за ноги мертвое тело, в холодных сенях. Они синхронно сделали несколько шагов по направлению к чулану, дверь в который по-прежнему была приоткрыта.
– Куда его? – спросил Тычковский.
– Куда хочешь. Лишь бы глаза не мозолил.
– Почему одного мертвеца ты готова созерцать сколько угодно, а другого на дух не переносишь?
– Мне не надо больше никаких мертвецов, – отрезала Лидия. – Клади, ну?
Тычковский опустил Микошины ноги в мягких валенках на полосатый половичок. Лидия тут же разжала руки, раздался стук: голова мертвеца ударилась о пол. Тычковский невольно вздрогнул. А Лидия презрительно улыбнулась:
– Что, нервишки пошаливают, маньяк?
– Зато ты словно из железа.
– Поживи с мое.
– Сколько же тебе лет, если не секрет?
– Вчера исполнилось сорок два года, – спокойно ответила Лидия.
– Я чуток постарше. Садись, передохнем.
Тычковский присел на древний, источенный временем, но крепкий еще сундук, стоявший у двери в чулан. Тоже из Лидиного наследства. Она с неприязнью посмотрела на незваного гостя, который, кажется, собирался завести разговор по душам, и осталась на ногах.
– Я хотела сказать, не поживи, а переживи.
– Вопрос спорный. Но желания устраивать сейчас дискуссию у меня нет. Что милиции-то скажешь? – хмуро спросил Тычковский. – Может, обсудим? Я на твоей стороне.
– А с какой стати ты обо мне печешься?
– Я давно предлагал тебе действовать заодно. Рыжая девушка не в себе. Надо бы и ей дать лекарство.
– Накормить таблетками Машеньку? – вздрогнула Лидия. – Ни за что и никогда!
– Учти: ты об этом пожалеешь, – его голос стал вкрадчивым.
– Она безобидна.
– Ошибаешься. Если хочешь знать, это она меня ночью выпустила.
73 
