очень нудно 
68 
– Где?
– Вон, под крышей лежит!
Он вгляделся.
– Кажется, лист железа.
– Похоже, с крыши упал.
– Тьфу ты, черт!
Он встал и принялся отряхивать снег. Видел же, что один из железных листов, которыми покрыта изба, держится на честном слове. Ночью крышу сильно потрепал ветер. Сам же подумал: лист может в любую минуту оторваться и упасть. Так и случилось. Из-за этой давящей тишины любой громкий звук похож на грохот разорвавшейся бомбы. А учитывая пропажу ружья, его легко можно принять за выстрел.
– Эх ты, маньяк! – рассмеялась Лидия.
– Нервы ни к черту, – буркнул он.
– А я думала, маньяки ничего не боятся, – насмешливо сказала она.
– Все он… Марсианин хренов. Кто знает, где он залег со своим ружьем?
– Я сначала тоже подумала, что это Левка палит, – призналась Лидия. – Даже обрадовалась.
– Чему?
– Думала – в тебя.
– Чем же я тебе так не угодил? – зло спросил он.
– Меньше народу – больше кислороду. Ладно, маньяк, идем.
– Что, опять мужа твоего вязать?
– С ним все в порядке. Никуда, голубчик, не денется. А с тобой я еще подумаю, что делать.
– У меня к тебе тоже разговор есть.
Они вместе зашли в избу. На кухне было тепло.
– Ну, чего хотел? – глядя исподлобья, спросила Лидия.
– А где девушка?
– Отдыхает.
– Ты ее, часом, не того?
– Чего несешь? – вздрогнула Лидия.
– От свидетелей избавляешься.
– Она отдыхает. Не веришь – иди, сам глянь.
– Хорошо. Я тебе верю. Присядем.
Лидия нехотя села. Тычковский устроился напротив, на табурете.
– Предлагаю играть в команде, – сказал он.
– С ума сошел? – вздрогнула Лидия. – В какой еще команде?
– Эй, с кем ты там? – крикнул из-за занавески Кит.
– Ревнует, – усмехнулся Тычковский.
– Что ты имел в виду, говори! – сказала Лидия.
– Я хотел, чтобы ты одумалась. То, что ты делаешь, плохо.
Лидия посмотрела на него удивленно:
– Чего-чего?
– То есть я хотел сказать, что маньяк здесь я! Убивать – это мое дело, а вовсе не твое.
– Совсем спятил? – она покрутила пальцем у виска.
– Если тебе надо поговорить, я готов тебя выслушать.
– Поговорить? С тобой? – она расхохоталась.
– Меня недаром называют Профессором. Я могу тебе помочь. Считай, что говоришь с врачом.
– И чем же мне может помочь врач? – насмешливо спросила Лидия.
– Расскажи о том, что было этой ночью. Облегчи душу.
– А потом что? Куда меня упрячут? В тюрьму или в психушку? В тюрьме не была, не знаю, как там. Но Кит рассказывал. Знаю, что не сахар. А вот в дурке сама лежала. Больше не хочу. Так что, профессор, бесполезно. Без шансов – уговаривать меня сдаться.
– Так ты признаешься, что убила его?
– Я буду лишь четвертая в этой очереди. Или забыл? Первым признался Лева. Потом Микошка. Кит тоже не помнит, что было после того, как с ним провели «сеанс гипноза». А если ты, вот как со мной сейчас, переговоришь с Машенькой, то и она скажет, что выходила ночью в сени. И после этого ничего не помнит. Или не хочет вспоминать. Откуда на ней кровь, а? Ты же видел ее испачканную футболку, которую я потом спалила в печи вместе со своей… Впрочем, неважно. И потом: ночью ты свободно разгуливал по дому. Почему не ты?
– Потому что я его не убивал.
– Это ты маме своей расскажи.
– Моя мама умерла, – стараясь казаться спокойным, сказал Тычковский.
– И моя. Светлая им память, нашим мамам, – Лидия неторопливо перекрестилась. – Что касается меня, я хочу дожить свой век в этом доме. Мне здесь спокойно. Считай, что я уже наказана.
– Так кто же его все-таки убил?
– Да зачем тебе это надо?! – стукнула кулаком по столу Лидия.
– Что он там с тобой делает?! – взревел за занавеской Кит.
– Ничего, отстань! Никак не уймется, – буркнула Лидия. – Пусть все останется, как есть, – твердо сказала она.
– А с сожителем ты что будешь делать? К маминому бывшему ученику в прокуратуру побежишь? Следственный эксперимент поставите? Как в прошлый раз? Рыжую уговоришь быть свидетельницей. Она тебя послушает, и ее послушают, если, конечно, удастся доказать ее дееспособность. Видно, это его судьба: сидеть за других. И не скучно тебе будет одной зимовать?
– Да это он убил жену! Он! – не выдержала Лидия, перейдя на крик.
– Врешь!!! – заревел за занавеской Кит. – Не убивал я! Предательница!
– Как же ты будешь одна? – попытался надавить Тычковский. – Подумай.
– А это не твоя печаль. В самое больное бьешь, – как змея прошипела Лидия. – Умный, черт. Да только ничего у тебя не выйдет. Я вот что думаю: надо положиться на судьбу. Как будет, так и будет. Рано или поздно здесь появятся люди. Вот пусть они и разбираются. А нам надо просто их дождаться.
68 
