33 
— Эх ты! Ты же, как услыхал Тэклин голос, так и удрал за сто вёрст. А я лежал и слушал, о чём она говорила.
— А что она говорила? — оживился Валерка.
— Вот послушай. Когда Николай Николаевич заплатил за нас деньги, она потопталась, потопталась и спрашивает: «А вам больше груш или яблок не нужно?» Мол, я готова ещё содрать с вас по рублю за штучку. «Если хотите, так я и сюда, в лес принесу».
— Даже в лес?!
— А ей что, трудно? Это ведь не жито жать. Вот мы сейчас и заявимся к ней как посланцы от всего отряда. Хотим, значит, заключить с вами, Тэкля Фёдоровна, торговый договор. Будем вашими постоянными клиентами, только дайте нам бумаженцию, что вы не сердитесь на нас за прошлое. И для начала покупаем десяток груш, по рублю за штуку.
— Здорово! — воскликнул Валерка, так и просияв от радости. — Если торговый договор, так она всё напишет! Пошли!
Аликов план удался как нельзя лучше. Тэкля написала записку, которую продиктовал ей сам Валерка, отсчитала десять груш (притом самых лучших) и, передавая их в руки своим в недавнем прошлом заклятым врагам, беззлобно проворчала:
— Только чтобы в сад больше ни ногой!
— Что вы, тётенька! — с самой искренней покорностью в голосе воскликнул Валерка и тут же поклялся — Пусть засохнут все ваши яблони и все четыре бэры, если мы хоть раз перелезем через этот забор!
— То-то, — не расслышав его бормотания, сказала Тэкля. — Бог карает тех, кто чужое хватает!.. Так когда же вас снова ждать?
— Видимо, завтра придём. Что такое на целый отряд десяток груш!
— А вы бы и брали не десять, а больше.
— Николай Николаевич то же самое говорил, да дед побоялся нам много денег давать. Ещё потеряете, говорит.
— И то правда, — согласилась Тэкля. — Дай таким озорникам много денег — греха не оберёшься…
— Тётя Тэкля, а не могли бы вы сами принести в лагерь груш и яблок? — вдруг спросил Валерка. Алик испуганно глянул на друга и незаметно ткнул его кулаком под бок: «Что ты плетёшь?» — но Гуз не обратил на него внимания и спокойно продолжал: — Тогда мы бы сразу много купили.
— А сколько? — спросила осторожная Тэкля.
— Всё, сколько ни принесёте, — не моргнув глазом, ответил Валерка.
— Ну, а почему же нет! — обрадовалась Тэкля. — Хоть сегодня! Перезреют мои бэрочки!.. А по какой цене возьмёте? — вдруг спохватилась она.
— Как всегда.
— Принесу, сегодня же принесу.
— Только мы, тётенька, теперь уже не на той поляне. Мы теперь на Барсуковой горе. Знаете? Это за реку и километра три влево.
— Ишь ты! Яйцо курицу учит! — обиженно пробурчала Тэкля. — Да на Барсуковой горе когда-то мой дед жил, царство ему небесное.
— Тогда мы вас ждём часов в семь.
— А почему в семь?
— Раньше вы можете никого не застать в лагере. Мы же там не гуляем, а работаем.
— Мои вы детки, в семь так в семь, — согласилась Тэкля.
— Что ты затеял?! — встревоженно спросил Алик, когда они вышли на улицу. — Зачем ты снова с ней связался?
— А я и не связывался, — спокойно ответил Валерка, уплетая яблоко, которое успел прихватить в Тэклином саду. — Я просто хочу её немного проучить.
— Смотри, чтобы снова не заварил кашу.
— Ну и пусть! Зато, может, поубавится её спекулянтский пыл, и я подлечу её немного от «порока сердца», а заодно отблагодарю за шапку и за всё остальное… Ты пойдёшь со мной?
— Куда? — удивился Алик.
— На Барсукову гору.
— Зачем это?
— Там увидишь. Пойдёшь?
— А в лагерь? Как бы Скуратов…
— Ты же сам сказал, что до полуночи он никуда не денется.
— Что с тобой поделаешь, пойду, — согласился наконец Алик. — А пока давай сбегаем домой, перекусим. Щей или борща какого-нибудь захотелось, давно не ели. Встретимся после обеда…
…Барсукову гору не спутаешь ни с какой другой, хотя их и немало в пуще. Она похожа на большую лодку, перевёрнутую вверх дном. На «носу» и на «корме» этой лодки, как два богатыря, возвышаются в зарослях берёзок и рябин два дуба. В один из них когда-то угодила молния, и верхушка его засохла. Пять чёрных обломанных узловатых сучьев вздымаются в небо, словно пять пальцев чьей-то огромной руки.
Посередине горы находится довольно ровная площадка шагов на двести в длину и немного меньше — в ширину, вся покрытая густой травой, кустами дикой груши, малины, крапивы, бурьяна. В центре её стоит высокий дубовый столб с развилкой. Это — остатки журавля над старым, давным-давно заваленным колодцем.
33 
