24 
«Похоже, сибирские морозы не располагают к любви, — подумал Вася. — Ничего, под жарким южным солнцем она быстро придет в себя».
Прямого рейса на Сочи из Ханты-Мансийска не было, пришлось делать пересадку в Москве. Предусмотрительный Джокер купил во Внуковском аэропорту шампанское, бутерброды с икрой и горький швейцарский шоколад, надеясь, что эти приятные мелочи скрасят дорогу к Черноморскому побережью.
Он не ошибся. После третьего бокала шампанского Машино лицо раскраснелось, а в глазах появился особый кокетливый блеск.
— И откуда ты такой взялся? — поинтересовалась Арлин, отламывая кусок швейцарского шоколада.
— Зона 227А, к северу от Кежмы, — отрапортовал Вася. Он твердо решил с самого начала говорить Маше правду, и только правду, а там будь что будет.
— Так ты зэк? — удивилась девушка — Как же я сразу не догадалась! Ты, часом, не беглый?
— Ты что? Хочешь, я тебе справку об освобождении покажу?
— Да что я, милиция, чтобы справки рассматривать? — отмахнулась Арлин.
Джокер настаивал. Достав из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенную справку, он развернул ее и сунул ей под нос.
— Я просто хочу, чтобы ты убедилась в том, что я порядочный человек и что ты можешь полностью положиться на меня.
— Порядочные люди в тюрьме не сидят, — рассудительно заметила Маша.
— Говорят: от тюрьмы да от сумы не зарекайся, — возразил Вася. — В жизни всякое бывает. Порядочные люди встречаются и в тюрьме.
— И за что же ты сидел? Убийство, изнасилование, рэкет, кража со взломом?
— Не так романтично. Всего лишь неудавшееся компьютерное мошенничество.
— Ты что же, понимаешь в компьютерах?
— Я вообще очень умный, — решил сделать себе рекламу Вася. — И у меня масса достоинств. Впрочем, ты сама в этом убедишься, когда мы поженимся.
Маша прыснула от смеха.
— Поженимся! — с сарказмом воскликнула она. — Еще один кандидат выискался на мою голову.
— А что, у меня много конкурентов? — поинтересовался Джокер.
— Одному из них ты уже успел врезать по шее, — с довольным видом усмехнулась девушка.
— Так это был твой жених? — Вася почувствовал ревность.
— Это был мой босс.
— Твой босс? А почему он тебя бил?
— Он меня бил? — удивилась Арлин. — Ты что, так решил? Ошибаешься, дружок. Это я ему морду разодрала, а он, бедняжечка, только защищался.
Васе стало стыдно.
— За что ж я его так? — покаянно произнес он. — Я думал, что на тебя какой-то бандит напал.
— Правильно сделал, — приканчивая плитку шоколада, ободрила его Маша. — Бандит, он и есть бандит.
— Но ты же только что сказала, что он твой босс?
— Костолом — менеджер ансамбля «Путь Ермака», — пояснила Арлин.
— Тогда почему ты назвала его бандитом?
— А что ты думаешь, он таскается с ансамблем по поселковым клубам да по тюрьмам из любви к искусству? В нынешнее время альтруистов днем с огнем не найдешь.
— А зачем же он это делает? — с недоумением спросил Джокер.
— Ты что, вчера родился? Знаешь, что такое Сибирь?
— Большая холодная территория к востоку от Урала, покрытая лесом, болотами и лагерями, — как на уроке в школе, ответил Вася.
— Ошибаешься. Сибирь — это пушнина, Сибирь — это золото, Сибирь — это алмазы.
— Твой друг что, занимается контрабандой пушнины, золота и алмазов?
— Вот тут ты попал в точку.
— И ты тоже замешана в этом?
— Увы. Я всего лишь артистка ансамбля, получающая двести долларов в месяц.
— Двести долларов? — не поверил Вася. — Так какого рожна тебе это надо? С твоими данными ты в любом приличном ночном клубе заколачивала бы по меньшей мере штуку, не говоря уж о том, что с твоей подготовкой, играя в покер, ты бы озолотилась за неделю.
— Не упоминай при мне об игре, — болезненно скривилась Маша. — Не сыпь мне соль на раны.
Пару минут Джокер сочувственно помолчал.
— Ты что, играла? — наконец спросил он.
— Я — нет. А вот мой папаша играл.
— И что?
— А то, что я обещала пять лет вкалывать на Костолома, чтобы родного папочку не прикончили за карточные долги.
— Плохо, — согласился Вася. — И эти пять лет закончились?
Девушка отрицательно покачала головой:
— Прошел только год и два месяца. Больше я не смогла выдержать.
— Что же будет теперь с твоим отцом?
— Пусть выкручивается как знает. И вообще я не представляю, где он. За все это время он мне даже письма не прислал. Я пыталась разузнать что-либо о нем, но он как сквозь землю провалился. Наверное, залег на дно или играет в каком-либо городе, где его никто не знает. Отец обычно не засиживается долго на одном месте.
24 
