очень нудно 
52 
Родин одарил Машу покровительственной улыбкой.
— А что ты умеешь делать? — раздевая девушку взглядом, спросил он.
— Я — профессиональный кидала, — гордо приосанилась Маша.
— Что ж, в свое время мы об этом поговорим, — задумчиво произнес Генсек. — Сейчас у меня назначена деловая встреча, так что приходи завтра ко мне домой, скажем, в полдень, только предварительно позвони.
Леонид Борисович сделал знак одному из телохранителей, и тот протянул Арлин золотую визитную карточку с адресом и телефоном.
— Благодарю вас. Уверяю, я вас не разочарую, — слегка поклонилась Генсеку Маша.
— С твоей стороны было бы неосмотрительно разочаровывать меня, — пробормотал ей вслед Родин.
— Похоже, что между Родиным и Волком возникли кое-какие трения, — сияя от радости как начищенный самовар, докладывал Папе Сочинскому Снусмумрик. — Я подслушал разговор Генсека со Стрелком, так вот, Дарасаеву что-то стало известно о реальном финансовом положении Серого Кардинала. Думаю, что Родина ждет сюрприз.
— Хотелось бы мне знать, как связаться с Волком, — задумчиво произнес Папа Сочинский. — Стоило бы подлить масла в огонь.
— Нет проблем! — ухмыльнулся Снусмумрик. — У меня на магнитофоне записано, как Стрелок дает Генсеку новый номер телефона, по которому можно напрямую связываться с Дарасаевым.
Папа Сочинский вскочил с кресла.
— Ты помнишь этот номер? — нетерпеливо спросил он.
— А как же! — гордо произнес Снусмумрик.
— Пожалуй, по такому поводу нам стоит опрокинуть по стопочке коньячку, — ласково потрепал его по плечу Папа Сочинский.
Мириам смотрела на Хосе Мануэля со все увеличивающимся подозрением.
— Похоже, спасение Альберто тебя больше не интересует, — желчно сказала она. — Ну и кобели же вы все! Только пять минут потанцевал с девицей, которой едва доставал до плеча, и уже успел позабыть, что его лучшему другу угрожает смертельная опасность.
— А? Что? — встряхнулся журналист. — Да нет, как ты можешь так говорить! Конечно же, меня волнует судьба Альберто!
— Что-то не похоже, — язвительно скривилась модель. — Кстати, твоя краля все равно уходит, так что позабудь о своих сексуальных фантазиях низкорослого закомплексованного мужчины и сосредоточься на нашем деле.
Чема оглянулся. Альберто в компании спутников двигался в направлении к выходу. Поймав взгляд журналиста, маркиз лукаво подмигнул ему. Проводив приятеля взглядом, Хосе Мануэль переключил свое внимание на Мириам.
— Между прочим, у меня рост выше среднего, — обиженно возразил он. — Это ты у нас переросток.
— Я — переросток? — задохнулась от возмущения модель.
— Да прекратите вы ссориться, — вмешался Гисберт. — Объясните же мне наконец, во что вляпался Альберто де Арнелья.
— Пусть он объяснит. — Мириам ткнула пальцем в Хосе Мануэля. — Уверена, что он знает гораздо больше, чем говорит. Так почему все-таки мой жених хотел освободить русских заложников?
— Понятия не имею, — пожал плечами журналист.
— Какой-то ты сегодня рассеянный, — с сомнением покачал головой Гисберт. — Так ты точно уверен, что Альберто не связан с международной мафией?
— Извините, мне надо в туалет, — сказал Чема, поднимаясь из-за стола.
Костолом проводил его мрачным взглядом.
— Что-то не нравится мне этот парень, — мерно постукивая ножом по столу, недовольно пробормотал он.
— Мне нужно поговорить с Волком, — сказал Папа Сочинский, наливая на дно стакана новую порцию коньяку.
— Кто ты такой? — раздался из трубки грубый голос с сильным кавказским акцентом.
— Друг, — пояснил Папа Сочинский.
— У Волка нэт друзэй, — гордо провозгласил голос.
— В таком случае не враг, — не стал вступать в дискуссию глава старой сочинской мафии.
— Я нэ знаю ныкакова Волка, — несколько противореча своему предыдущему заявлению, сообщил голос. — Так что ты хотэл ему сказать?
— Я просто хотел дать ему дружеский совет, — пояснил Папа Сочинский. — Передай Волку, что не следует доверять Стрелку и Генсеку. Они считают Волка глупым молодым барашком. За освобождение Кашкина Родин собирается содрать с него как минимум десять миллионов, и на предыдущих заложниках Генсек тоже обвел Дарасаева вокруг пальца, как слепого котенка.
— Кто гаварыт? — неожиданным басом взревел кавказец.
— До свидания, — вежливо сказал Папа Сочинский, кладя трубку на рычаг.
52 
