114 
В данный момент Лиорен Бард не пел, а просто читал нараспев стих на чистом ларийском языке – разве что звук «ч» упорно стремился превратиться в «ц». Он перебрался в Нумирадис две недели назад, решив дать гастроли на новой территории, успел выучить язык и переложить на него десятка полтора своих лучших баллад. Правда, в переводе они звучали уже не так бесподобно, как в оригинале, но Лиорен не переставал их улучшать.
- На свете найдешь ты правду и ложь –
- Поди разберись, узнай свой талант,
- Коль жизни твоей цена только грош,
- Признайся открыто: ты – музыкант.
- За порогом река, вода в ней чиста,
- Вставай, Человек, поднимайся с колен!
- Дорога зовет, жизнь пуста и проста –
- Никто не предложит и меди взамен…
- Проснувшись наутро, опять и опять
- Наденешь извечный лохмотьев наряд,
- Не нужно удачи за кружкой искать –
- Лежит за рекою чудес дивный сад.
- Не тревожься зазря и послушай пилуку –
- Раскроет она лишь врата дивных грез.
- Посмотри, старый друг, я даю тебе руку,
- Так следуй за мной в мир без злобы и слез.
- Лишь певучей пилуки волшебная трель
- Боль напрасных тревог унесет, как река.
- В мир без боли и слез приведет, ты поверь
- Ясным утром надежного друга рука…
Эти стихи, на первый взгляд простые и непритязательные, несли в себе тоску о былых временах. О тех годах, когда по пыльным дорогам Серой Земли бродили нищие колдуны-музыканты, облаченные в лохмотья, но с горящим взором. О прежней вере, бытовавшей у серых до прихода Лэнга. Тогда считалось, что рай находится за рекой… за рекой, лежащей у порога каждого дома, у ног каждого человека. Но даже увидеть ее дано не каждому, а чтобы пересечь – нужно стать Человеком с большой буквы. Ибо другого берега у этой реки попросту нет…
Колдуна слушали, затаив дыхание. Его негромкий голос заворожил всех присутствующих. Сейчас Лиорен не колдовал – он просто пел… ибо любил петь. Особенно для публики – удовольствие слушателей эхом возвращалось к нему самому. Лиорен всегда был отличным эмпатом.
– Па-а-адумаешь!!! – неожиданно прозвучало из-за дальнего угла, грубо обрывая негромкий тенор Лиорена. – Да я еще и не так могу!
Колдун недоуменно приподнял белесые брови. Десятки гневных лиц оборотились к столу, из-за которого решительно поднимался чернявый краснокожий парень со шрамом через переносицу. В руках он держал чираду – гордо держал, словно боевое знамя.
– Ты, э, лепешка конская, а ну, сел, где сидел, и замолчал! – прорычал дюжий парнище, только что украдкой утиравший скупую слезу. – Обождите, зеньор колдун, сейчас я этому недоумку шею-то сверну, и дудите себе дальше!
– Зачем же? – мягким голосом спросил Лиорен Бард. – Должен признать, у меня несколько першит в горле – я с удовольствием глотну чего-нибудь освежающего. А юноша пусть пока продемонстрирует свои таланты…
Ворчание стихло. Но публика по-прежнему смотрела на Логмира со злобой – если бы не заступничество колдуна, его бы просто отметелили всей толпой.
– Так о чем вы нам споете, мой юный коллега? – улыбнулся Лиорен, принимая от подоспевшей служанки стакан чего-то бордового. – Судя по оттенку вашей кожи, вы родом из Закатона?
– В самое сердце, дедуля! Сейчас я тебе покажу, кто тут певец, а кто коготь крысиный!
Логмир уселся на табурет, на котором до этого восседал Лиорен, пристроил чираду поудобнее, коснулся струн, звякнул привязанными к грифу колокольчиками, откашлялся и начал:
- Послушай, малыш, я спою тебе песню
- О битве лихой, что на юге случилась,
- Ты не поверишь, но скажу тебе честно –
- В тот день Закатона легенда вершилась!
- Рычал Султан, дышал огнем,
- Но был герой могуч и смел,
- Спасти хотел он отчий дом,
- И зверя покарать хотел!
- Подкрался сзади, не дыша,
- Мечи готовы, лук дрожит.
- Мишень, однако, хороша –
- Но поддаваться не спешит!
- Ах, тварь поганая, ты так?!
- Сдавайся сразу, выпей яд!
- Логмир, однако, не дурак,
- Пускай уже штаны горят!
- Глаза героя смотрят гордо,
- И не дрожит заветный меч!
- Сейчас набьет Султану морду,
- И голову снесет он с плеч!
– Довольно, довольно! – прервал его Лиорен.
Логмир еще несколько секунд пытался вернуть ушедшую ноту, но «Баллада о Великом Логмире и Его Великом Подвиге» была безжалостно прервана.
114 
