очень нудно 
44 
Неподдельный энтузиазм девушки передался и Заку. Он радостно рассмеялся, а сердце Камиллы затопила внезапно нахлынувшая волна нежности. Так приятно было видеть, что он хоть немного расслабился и развеселился, сбросил с себя хоть часть напряжения. Глубокие складки, пролегшие у глаз Зака, ясно свидетельствовали, что он уже давно не высыпался как следует, даже когда отправлялся домой отдохнуть. Так велико было психическое и физическое напряжение.
Со времени ночной ссоры в холле молодые люди держались друг с другом настороже. Они вели себя, точно два фехтовальщика, кружащие в причудливом танце, постоянно нащупывающие слабые места в обороне противника, ловко парирующие слова и выпады друг друга. При посторонних они казались добрыми друзьями, сплотившимися для общей заботы о близком человеке. Но наедине оба ощетинивались, готовые отразить нападение.
Камилла опасалась не так Зака, как боялась самой себя. В ту ночь она как безумная металась по комнате, презирая себя за то, что едва не позволила Заку заняться с ней любовью. Любовью? Нет! Его отношение к ней нельзя назвать любовью, как бы страстно он ни обнимал ее. Разве он сам не признался в этом, сказав лишь, что хочет ее? «Ты нужна мне сегодня» – вот и все, что прошептал он. Ему просто в тот миг нужна была женщина, женское тело. А под рукой не оказалось никого, кроме нее, Камиллы Джеймсон.
А как бы она поступила, скажи он вдруг: «Я люблю тебя»? Девушка была вынуждена признаться себе, что тогда бросилась бы ему в объятия и умоляла бы никогда не разжимать рук. Любовь к Заку стала неотъемлемой частью ее жизни, и Камилла знала, что хотя он никогда не ответит на ее чувства, она будет любить его всегда, до самой смерти, как любила все эти два долгих года после Сноу Берд.
Нечестно с его стороны – соблазнять ее тело, когда от тоски по нему разрывается ее душа. Но тут Камилла сообразила, что об этом-то он ничего не знает. Она вновь вспомнила прикосновение его губ к ее губам, груди, вспомнила его руки, одновременно настойчивые и нежные, судорожную дрожь, без слов выдававшую томящее его желание. Она сознавала, что и для нее физическое притяжение играет немаловажную роль. Но без любви даже самое сильное желание стало бы лишь подделкой истинных чувств, и Камилла никогда не согласилась бы на такое. Даже с Заком.
Она твердо решила впредь избегать ситуаций, в которых его натиск мог бы застать ее врасплох и принудить к капитуляции. Она просто будет выполнять свою работу и будет ему добрым другом, пока он нуждается в ее поддержке, вот и все. А любовь навсегда останется ее тайной, ее сокровищем и утешением. И она не позволит догадаться о ней ни самому Заку, ни кому другому.
Несмотря на все заверения, что за Рейбор-ном Прескоттом будет вестись непрерывное наблюдение – все двадцать четыре часа в сутки, Зак настоял на том, чтобы ему разрешили дежурить в палате отца не только весь день, но и всю ночь.
– Я верю вам, что он постоянно виден на экранах всех этих мониторов, что вокруг понатыканы, но сам-то он лежит здесь, в палате, а вы находитесь там… Вот я и хочу быть поблизости на случай, если… в общем, на всякий случай.
Целая армия сиделок безуспешно пыталась разубедить его, а потом к ним присоединился и доктор Дэниэлс, но все оказалось тщетным, Зак остался непреклонен.
Камилла очень беспокоилась за него. По его осунувшемуся лицу и надтреснутому голосу она понимала, что он крайне изнурен, а нервы вообще походили на перетянутую струну, которая вот-вот лопнет. Она боялась, что он может сорваться и нагрубить Джорджу Дэниэлсу. Но доктор понимал это не хуже нее.
– Будь по-твоему, Зак. Ты довольно здоровый парень, и мне вряд ли удастся силой выставить тебя вон, – неохотно соглашаясь, пошутил он.
– Вот увидите, я прекрасно успею отдохнуть днем, пока вокруг отца крутятся все эти ваши врачи и сиделки, ночью буду сидеть здесь, в палате, вместе с отцом.
На том разговор и закончился. По-видимому, оставалось лишь смириться с решением Зака.
Обычно днем Камилла была слишком поглощена работами по реставрации, чтобы подолгу сидеть с мистером Прескоттом, как бы ей того ни хотелось, и старик постоянно ворчал и жаловался, что она стала забывать его. Всякий раз, ухитряясь выкроить полчасика на визит, Камилла старалась развлечь больного веселой болтовней. Самым трудным оказалось не проболтаться о готовящемся сюрпризе – новой спальне, устройство которой занимало львиную долю ее времени. Она торопилась закончить отделку до его возвращения домой. Новая комната – это ее подарок Рейборну Прескотту.
44 
