86 
— Я сделала это сама. А потом стала сильно течь кровь.
— Господи, — простонал Кэш.
Шейла зажала себе рот обеими руками так сильно, что губы занемели.
— Я не хотела от него ребенка. — Голос Гейлы осип от слез и боли. — Теперь я проклята навеки, я убила его. Бог отправит меня в ад.
Она впала в истерику. Нагнувшись к ней, Кэш с силой прижал ее плечи к подушке.
— Нет, Гейла. Ты не будешь в аду. Ты не грешница, а жертва чужого греха. Скажи, мое лекарство помогло тебе?
— Да. Благодарю вас, мистер Будро. Я думала, что умру, пока Джигер не принес его. Я делала все, как вы велели, и использовала все, что было. Мне стало лучше, но потом…
Она в тревоге огляделась по сторонам, словно свидетельствовала на суде против человека, который поклялся убить ее на месте, если она скажет правду.
— Что было потом, Гейла? — ласково торопил ее Кэш, протирая ваткой с перекисью водорода рану на плече.
Девушка взглянула на Шейлу. Темные глаза туманились слезами раскаяния.
— Он велел мне ехать к одному джентльмену, — почти беззвучно произнесла она. — Я отказывалась. Говорила, что мне нельзя, я еще не поправилась, но… — Она снова спрятала лицо в подушку. — Этот мужчина заплатил за меня сто долларов. Джигер заставил меня ехать.
Кэш взглянул на Шейлу. Она только качала головой, отказываясь верить. От рассказа Гейлы веяло средневековым рабством. Трудно поверить, что это происходило во второй половине двадцатого века. Но это было именно так.
— И что же, в тот вечер этот человек взял тебя? — спросил Кэш.
Девушка кивнула. Кэш тихо выругался.
— Почему Джигер избил тебя сегодня?
— Он снова заставлял меня идти, а я отказалась. Сказала, что мне плохо, у меня опять пошла кровь. Но он не хотел отдавать назад деньги.
— Это был тот же самый?
— Наверное. Я видела его машину.
— Скажи поточнее, что случилось сегодня?
— Я все не шла и не шла. Джентльмену надоело ждать, и он уехал. И тогда Джигер выпорол меня проводом от электробритвы. А это он сделал кулаком. — Она тронула пальцем рассеченную губу. — Вернее, цепью, он всегда носит ее на руке.
Кэш обозвал Джигера грязным словом, и Шейла подумала, что иначе его не назовешь.
— Он запер меня в сарае, пока я не передумаю. — У нее задрожали губы. — Так он меня еще ни разу не бил. В следующий раз — убьет, я уверена. Мне пришлось убежать, пока еще была возможность. Когда он найдет меня, сразу убьет.
Ее лицо снова исказилось ужасом. Шейла уверенно положила руку ей на плечо:
— Он не сможет и пальцем тебя тронуть, пока ты здесь. Тебе совершенно нечего бояться. Но Гейла не была столь уверена в этом.
— А ты не будешь презирать меня, Шейла, зато, что я так жила?
— Конечно, нет. Ты стала жертвой негодяев.
— Мама не могла работать. Она заболела. Надо было кормить ее, покупать лекарства. Я не смогла найти работу. Меня взяли только в пивной бар, буфетчицей. Мама убила бы меня, если бы узнала, где и кем работаю. Я сказала, что устроилась уборщицей.
Она облизнула губы и натянула на себя край простыни, который Кэш откинул, чтобы осмотреть ее.
— Первый мужчина дал мне пятьдесят долларов, поэтому я согласилась. А потом я очень плакала. Из-за Джимми Дона. Я знала, что он возненавидит меня, когда узнает. Я поклялась, что больше не стану.
— Я знаю, знаю. Ты вовсе не должна никому об этом рассказывать.
— Но те пятьдесят долларов быстро кончились. Нужно было на что-то жить. — Ее плечи затряслись от беззвучных рыданий. — Я встретилась с другим мужчиной. А потом еще… Джигер знакомил меня с ними.
— Гейла, ты не на исповеди, успокойся, никто не заставляет тебя вспоминать это, — прервал Кэш. Подсунув руки ей под плечи, он слегка покачивал ее, словно ребенка. Затем обратился к Шейле:
— Мне надо осмотреть ее. Принеси ей попить. Чаю или чего-нибудь еще.
Кэш снова накрыл спящую Гейлу простыней. Шейла вопросительно взглянула на него.
— Опасности для жизни нет. Хотя один Бог знает, как ей удалось так легко отделаться.
Он взъерошил свои и без того взлохмаченные волосы.
— Я не хочу вдаваться в подробности, но можешь мне поверить, она чудом не умерла от потери крови. Пусть полежит несколько дней. Все будет нормально.
— А что с лицом?
— Кости целы. Когда опухоль и синяки пройдут, она будет такая же хорошенькая, как и прежде. Все заживет бесследно.
— После того, что ей пришлось пережить? Я сомневаюсь, что она когда-нибудь станет совсем здоровой. — Шейла указала на поднос. — Я принесла чаю.
86 
