очень нудно 
148 
Они обменялись долгим взглядом.
В палату неожиданно вошла Донна Ди. Увидев Джейд у постели мужа, она остолбенела. Потом ядовито заметила:
— Если ты пришла позлорадствовать, то тебе не повезло. Мы нашли донора.
Она прижала к груди руку мужа и продолжала:
— Сегодня на рассвете разбился двадцатилетний парень на мотоцикле.
Она рассмеялась сквозь слезы.
— Доктор сказал, что его ткани соответствуют. Они немедленно начинают подготовку к операции.
Донна Ди наклонилась и поцеловала Хатча в лоб. Он, ошеломленный новостью, казалось, утратил дар речи. Донна Ди выпрямилась и взглянула Джейд прямо в глаза.
— Мы больше не нуждаемся в твоем сыне, — сказала она со злостью. — И я этому очень рада. Мне никогда не придется быть тебе обязанной за спасение моего мужа.
Диллон ворочался до середины ночи, пытаясь сопоставить известные ему факты. Когда он наконец заснул, ему снились странные сны, большей частью эротические. Проснувшись, он решил, что может отложить свои субботние дела и заботы и поехать в Саванну.
Дело было не в смене обстановки. Ему была нужна информация. Если он не получил ее от Джейд, то, может быть, сумеет вытянуть что-нибудь из Донны Ди.
Формально личная жизнь Джейд его никак не касалась. Если он попытается проникнуть в нее, Джейд просто выбросит его вон. Но Диллон все же хотел использовать свой шанс. Вольно или невольно, но он уже вовлечен в ее дела, пускай даже односторонне.
Диллон приехал в больницу как раз в тот момент, когда Джейд выходила из отделения интенсивной терапии.
Столкнувшись с ним в коридоре, она не скрыла своего раздражения:
— Что ты здесь делаешь?
В ярком свете больничных ламп ее лицо казалось мертвенно-бледным. Фиолетовые тени только подчеркивали огромность и яркость ее глаз. Джейд выглядела привлекательно: на ней была джинсовая юбка, белая полотняная блузка под красным кожаным ремнем и красные босоножки.
— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, — ответил Диллон. — После того, что вчера мне пришлось услышать, я полагал, что могу встретить тебя где угодно, только не здесь.
— У меня были на то основания. У тебя — нет.
— Ну, считай, что я просто любопытный.
За спиной Джейд он увидел, как в коридоре появилось вдруг множество людей явно из медицинского персонала.
— Что тут происходит?
— Для Хатча нашелся донор.
У Диллона все внутри словно оборвалось.
— Нет, не Грэм. Это жертва аварии. — Она взглянула в последний раз на дверь палаты и направилась к выходу. Диллон последовал за ней.
— Этот Хатч Джолли — отец Грэма?
Не задумываясь, и не замедляя шага, Джейд ответила:
— Я не знаю.
— Боже мой! — воскликнул он и преградил ей путь. — Так он отец или нет?
— Какого черта ты лезешь в мою личную жизнь? Твое чрезмерное любопытство выводит меня из себя!
— Кто тебе миссис Джолли?
Раздраженная Джейд глубоко вздохнула и призналась:
— Донна Ди и я были лучшими подругами.
— До каких пор? Почему вы перестали быть ими? Когда Хатч сделал тебе ребенка? Они уже были тогда женаты?
— Конечно, нет! Как можно…
Она закусила губу, чтобы не сказать лишнего.
Диллон понял, что Джейд находится на грани нервного срыва. Не следовало дальше натягивать струну. Он взял ее под руку, и, направляясь к выходу, уже вполне миролюбиво сказал:
— Если бы ты была более откровенной, я бы не лез так грубо тебе в душу.
— Все это абсолютно тебя не касается.
— А я полагаю, что касается.
— Но почему?
Он остановился и взглянул ей прямо в глаза. Отступать уже было некуда. Диллон отвел ее в сторону и зло прошептал:
— Потому! Я хочу знать, почему тебя охватывает страх каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе? Черт побери, Джейд, меня влечет к тебе. Но я не могу быть рядом и видеть, что ты словно приносишь себя в жертву, а у меня на руках остается свежая кровь после этого добровольного заклания.
— Я не хочу всего этого слышать.
— Ты можешь не хотеть слышать, но так оно и есть. И ты знаешь это. И по тому, как я целовал тебя, ты прекрасно поняла, что я хочу быть с тобой.
— Хватит! Замолчи!
— Джейд!
— Запомни раз и навсегда! — выкрикнула она. — Между нами никогда ничего не может быть!
— Потому что ты платишь мне зарплату?
В ее растерянных глазах блеснула искра гнева.
— И по этой причине тоже. Но главным образом, из-за чего-то, чего я не могу объяснить.
148 
