Лёгкий, ненавязчивый романчик 
143 
— А что он вообще такое? Просто редкий металл?…
— Одни боги знают… — развел руками Шамшуддин. — Адамант уникален — он не подчиняется обычным правилам и обычной магии… Настоящий бог среди металлов. Наш Верховный долгое время пытался узнать, что он такое и откуда берется, но… Эту загадку наша Гильдия так и не разгадала… Хотя наш Верховный бился долго… впрочем, он вообще был слегка одержим адамантом. Разыскивал его без устали, вылавливал каждое упоминание… Гильдия однажды из-за этого чуть не взбунтовалась.
— Почему?! - поразилась Ванесса. — Адамант же такой ценный!… разве нет?
— Ценный, да. Но большинство магов предпочитали с ним не связываться. Адамант очень-очень опасен, дева моя…
— Ну, я знаю, что он режет все, чего касается… но можно же проявлять осторожность!
— Да нет, не сам по себе, — усмехнулся Шамшуддин. — Мы все-таки маги, а не дети, боящиеся порезаться острым ножичком. Адамант несет другую опасность, косвенную. Понимаешь, дева моя, абсолютные острота и прочность — не главные достоинства адаманта. Прекрасное волшебное оружие можно выковать даже из обычной меди. Нет, у адаманта есть уникальное свойство, как раз и делающее его таким бесценным. Адамант — это погибель богов. Оружием из адаманта можно убить бога так же легко, как человека. Это делает владельца такого оружия потенциальной угрозой для богов… и как ты думаешь, что с ним порой происходит?… С таким вот владельцем?
— Черт возьми!… - расширились глаза Ванессы. Она вдруг поняла…
— Совершенно правильно. Представь, что к тебе в дом заполз смертельно ядовитый паук. Не попытаешься ли ты раздавить его прежде, чем он тебя ужалит? Адамант — металл богов. Он не предназначен смертным. Человеку опасно даже просто владеть им — от божественного гнева не спасет даже самая могучая магия.
Ванесса нервно хихикнула. У нее в голове неожиданно нарисовалась смешная картинка. Бесстрашный герой раздобыл адамантовый клинок и бросает вызов богам. С небес тут же опускается ладонь размером с футбольное поле и скучающе раздавливает наглеца мизинчиком.
Но смешок тут же заглох, сменившись холодным потом. Вспомнить хоть, в какую ярость пришел бог-паук Анансэ, увидев адамантовую саблю в руках смертного!
Надо думать — типичная реакция…
Пожалуй, следует даже радоваться, что большая часть этого редчайшего металла разрушилась, уничтожив Иак Саккакха. Как-то неприятно ощущать, что ты жив только до тех пор, пока какое-нибудь божество не обратит внимание на потенциальную угрозу…
— Изделий из адаманта всегда было очень немного, — задумчиво продолжал Шамшуддин. — Мне известно только о шести. Секира, меч, посох, нож и два боевых серпа. Секира, великий Двуглавый Топор, перекованный из цирона древних прабогов, принадлежала Мардуку. Оба серпа — Серп Земли и Серп Луны — тоже хранились у богов. Нож передавался из поколения в поколение какими-то жрецами — об этом я мало что знаю. Посохом владел один очень могущественный чародей, рискнувший сразиться с Небесами, но поверженный ими. Меч… меч какое-то время путешествовал среди простых смертных, переходил из рук в руки… А потом канул в безвестность. Все, что я слышал — его последнего владельца нашли разорванным в клочья, а меч бесследно исчез…
— Креол упоминал, что император Лугальбанда приобрел себе адамантовый меч… — припомнила Ванесса. — Может, как раз этот самый?…
— В самом деле? — удивился Шамшуддин. — Приобрел?… Наверное, это произошло уже после моей смерти. Я-то умер, когда императором еще был Энмеркар… А Верховный не говорил, где Лугальбанда его взял?
— Нет… кажется, нет…
— Уверен, как раз Креол ему в этом и посодействовал, — усмехнулся Шамшуддин. — Хотя странно, что наш Верховный оставил такую ценность в руках другого, очень странно… Он все-таки очень долго исследовал адамант, очень жадно его искал и собирал. А вот меня это никогда не привлекало…
— А кроме этих шести оружий еще что-нибудь было?
— Существовали адамантовые слитки, не ставшие оружием… тоже очень немного, но все же… У нас в Гильдии довольно долго хранился один такой крохотный слиточек — размером с полпальца… Впрочем, многие маги все равно хотели от него избавиться, не желая навлекать на себя гнев богов. Не все же были так самоубийственно безрассудны, как наш Верховный. Помню, одно время он даже пытался собрать по миру все такие крохотные слиточки — слитых воедино их могло хватить на седьмое оружие…
143 
