222 
- Ну, хорошо, коли вызнала, - равнодушно посмотрел на нее Финист. - Рад за тебя. Дальше что?
- Как так?… Тебе что ж, не интересно?…
- А толку-то с пустого любопытства? Из этой клетки я все одно до кащеевой смерти не дотянусь…
Василиса лукаво улыбнулась, обернулась к дверям, секунду-другую постояла, послушала… и выудила из-за пояса тоненький золотой ключик.
- Заключим уговор, дядька Финист, - горячо зашептала она. - Я тебя освобожу и про Кащея все открою, что разузнала! А ты меня за это домой воротишь! Идет?
- А что, здесь надоело? - ехидно спросил сокол. - Ужель ласки кащеевы наскучили? Может, муж разлюбил?… Другую себе завел - покраше?…
- Да я здесь такая же пленница, как ты! - обиженно насупилась Василиса.
- Да?… То-то я смотрю, с голоду опухла… - участливо покачал головой Финист. - На одной воде держат, да?…
Василиса стыдливо зарделась - в Костяном Дворце она и в самом деле чуточку раздалась вширь. Очень уж роскошными яствами потчуют - поневоле не удержишься, лишний раз пообедаешь…
- Как же ты мимо стражи-то прокралась, бедолажка? Да еще ключ от моей клетки выкрала! Где так лихо разбойничать навострилась?
- Ну вот что, Финист Волхович, решайся быстрее! - не вытерпела княгиня. - Либо ты мне веришь, либо так и остаешься в этой клетке - плесенью покрываться! Кащей пока что занят, но не век же он занят будет!
- Твоя правда, здесь не поспоришь, - задумчиво согласился Ясный Сокол. - И в самом деле - наскучило мне что-то здесь сидеть…
- Так что ж - срядились?
- Срядились. Отворяй дверцу, Василиса свет Патрикеевна.
Та коротко кивнула и торопливо сунула ключ в неприметную скважину. Княгиня спешила - за последние дни Костяной Дворец вконец ей опостылел. Быть любимой женой Кащея на поверку оказалось еще тошней, чем нелюбимой. Боязно. Душно. Сидишь напротив него, смотришь в эти змеиные очи и невольно думаешь - а ну как сейчас спадут чары, опомнится Кащей от наваждения?…
И перед глазами стоят женские головы, катящиеся по окровавленной траве…
Тихий щелчок. Ключ повернулся. Сокол торопливо протиснулся в дверцу и ринулся со стола, ударяясь об пол всем телом.
На ноги поднялась уже не птица - человек. Оперение на глазах сменялось щегольской одежей, крылья вытягивались руками, хищный клюв стал таким же хищным носом. Яркие глаза Финиста остановились на невольно зардевшейся Василисе, и он ехидно усмехнулся.
- Времени у нас в обрез, - коротко сказал он. - Ты вот чего учти - если думаешь, что я тебя в когтях унесу, так лучше сразу забудь. Я все же сокол, а не Ногай-птица, человека мне не поднять…
- Ничего, просто проводишь, - спокойно ответила Василиса. - Вы, волховы наследники, все тайные тропы знаете, вот и выведешь меня из Кащеева Царства…
- Ладно, попробуем. За дверьми стража?…
Княгиня молча кивнула. Финист бесшумно прошелся по зале, заглянул за мрачный железный трон, подергал решетку на окнах и разочарованно цокнул языком.
- Не пролезть, узко… - вздохнул он. - На совесть отковано - тут разве только Святогор осилит…
- Дядька Финист, ты обратно птицей оборотись - а я тебя мимо стражи за пазухой пронесу, - предложила Василиса.
- Думаешь, получится?… - хмыкнул оборотень. - Я, знаешь, не воробышком оборачиваюсь - соколом… Под платье меня коли запихнешь - будешь точь-в-точь роженица на сносях…
- Ничего, уж как-нибудь… Там дивии на страже - лбы здоровые, а ума с гулькин нос…
- А себя ты, видно, считаешь самой умной на свете? - послышался ледяной голос.
Финист и Василиса одновременно повернулись к дверям. В них стояла костлявая фигура в железной короне.
На несколько секунд все трое неподвижно замерли. Василиса будто обратилась в камень - совсем как в ту ночь, когда домой неожиданно воротился покойный муж, Игорь. Финист Ясный Сокол весь напрягся, подобрался - не человек стоит, лук натянутый.
Кащей же просто молчал. Змеиные глаза не выражали ничего, кроме беспредельного равнодушия.
- Не могу сказать, что удивлен таким развитием событий, - наконец процедил он, сухо прищелкивая пальцами.
Тронная зала мгновенно наполнилась лязгом и грохотом - огибая владыку, в двери хлынули железнобокие дивии.
Василиса отлетела к стене - ее отшвырнул Финист. Сокол-оборотень ударился всем телом об пол, принимая обличье полного фалколака - чудища диковинного, не птицы, не человека. Вместо рук - крылья с человечьими пальцами на концах, вместо ног - лапы птичьи, на морде кривой клюв, кожу перья заменили жесткие, чешуей кольчужной звенят-переливаются.
222 
