Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
70 
Вот ганзейские купцы торгуются за воск - требуют только самого чистого, без примесей. Однако ж такова порода торговая - хитрость да обман всегда рядышком идут, за ручки держатся. И русские купцы не исключение - так и норовят в воск дрянь какую подмешать: масло, желуди, смолу, горох… Чтоб только навару побольше! Однако ж ганзейцы тоже не лыком шиты - на мякине не проведешь, на кривой кобыле не объедешь…
Иван остановился у расстеленного ковра, за которым восседал араб - торговец обувью. Ох, и до чего же много у него разной обувки! Глаза так и разбежались - на любой вкус товар найдется, да и мастерство немалое приложено. Туфли, башмаки, сапоги, сандалии, опанки, сабо - все есть. Хороша персидская обувь, ничего не скажешь. А здесь и индийская есть, и марокканская, и арабская… Бухара, Самарканд, Яркенд, Мадрас, Иерусалим, Дамаск, Кабул, Сринагар, Кашмир, Пешавар - все города, весь мир собрался на этих лотках.
- Бери, добрый молодец, задаром отдаю, сам себя граблю! - весело крикнул Ивану перс на чистом русском наречии. - Вот, глянь, какие сапоги - из Сираза пришли, да каблуков не стоптали! Железные каблуки-то, прочные! Красный бархат, вышивка золоченая, шнуры серебряные! Век носить, не сносить, для любой погоды хороши! Сам такие же ношу!
На ногах торговца действительно красовались почти такие же сапоги - только желтые, а не красные.
- Красота! - разгорелись глаза Ивана. - Почем отдашь?
- За так, за пустяк! - расплылся в улыбке перс. - За денарии, за дирхемы… могу и в ваших сребрениках взять…
- А сколько надо? - с готовностью взялся за кошель княжич.
- А сколько у тебя при себе, молодец?… - хитро прищурился купец.
Иван торопливо вывернул кошель, высыпал на ладонь горсточку серебряных дирхемов и с надеждой спросил:
- Хватит?
- Ну, даже не знаю… - погладил общипанную бородку перс, усиленно стараясь не выдать жадного блеска в глазах. Зоркий глаз у старого Музаффара - простофилю аж из-за небозема примечает! - Маловато, конечно, будет…
Иван сразу опустил голову. Рука с монетами грустно потянулась обратно к кошелю.
- Эх, добрый молодец, глянулся ты мне чем-то! - торопливо перехватил его запястье перс. - Давай дирхемы, да забирай сапоги - сам себя граблю, да ладно уж, чего не сделаешь ради хорошего человека…
- А вот я еще старые сапоги отдам в придачу, чтоб по-честному было! - обрадованно начал разуваться Иван.
Глаза Музаффара окончательно замаслились. Простофиля попался просто восхитительный. Купец охотно сцапал сапоги княжича (лишь самую малость уступающие купленным), заграбастал горсть дирхемов, превосходящую правильную цену товара раза этак в три, и любезно предложил Ивану заходить еще, в любое время.
Ну, если новые деньги заведутся, конечно…
Княжич топнул подкованным каблуком, упер руки в бока и с удовольствием полюбовался на бархатные носки. Ух, и хороши ж сапожки! Сразу видно заграничную работу!
- Прикупил чего? - сипло окликнул его Яромир, тем временем приценивавшийся к новому кушаку.
Иван гордо выставил вперед обновку.
- Добрые сапоги. Что заплатил?
- А, весь кошель, - равнодушно отмахнулся княжич.
- Объегорили, значит?… - насмешливо фыркнул оборотень. - Ну-ну… Ладно, пошли.
Очень скоро Иван пожалел, что так необдуманно расстался со всеми монетами. Глаза буквально разбегались - так много было всего, что хотелось купить. Бублики, баранки, булки, пироги, сбитень, яблоки, груши - да все такое вкусное, аж слюна выделяется! Отовсюду раздавались крики купцов, завлекающих покупателей.
- Бочки, шайки! - вопил бондарь. - Дны вставляем, обруча наставляем, стенки переставляем, все наново перебираем!
- Ножи, ножницы, бритвы! - голосил точильщик, жужжа своими принадлежностями. - Точу, наточу, заточу, расточу, подточу, переточу!
- Постричь, побрить? - вкрадчиво предлагал брадобрей. - Голову оголим, браду подправим, ус поставим!
Яромир задумчиво погладил обросшую макушку и уселся на табурет. Брадобрей тут же обрадованно защелкал ножницами, хотя необычный оттенок волос оборотня в первый момент вызвал у него легкую оторопь. Да и отсутствие бороды было воспринято неприязненно - на Святой Руси гладко бреются только юноши до двадцати пяти лет. Мужчина средних лет с оголенным подбородком - либо иностранец, либо скоморох, либо мужеложец.
Известно же - Адам был сотворен по образу и подобию Бога. А раз у него борода растет - значит, и у Бога так же. Покушаться на бороду - отверзать в себе образ Господень. Грех!
70 
